Великая битва состоялась 26 августа. По новому стилю – 7 сентября. Официальный День воинской славы из-за ошибки в подсчетах отмечается 8-го. Впрочем, такую битву имеет смысл вспоминать и трижды, и четырежды.
Лермонтовское «Бородино» – чудо русской поэтической героики, все мы помним его строки, но нередко ошибаемся в интонации, начиная декламировать: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…» Ведь это горькие строки! Лермонтов и его герой скорбят о том, что пришлось отступать, что пришлось отдавать Москву, что богатырское поколение не преградило врагу дорогу в Первопрестольную столицу. Горечь жила в русских сердцах всё лето 1812 года.
Всё лето 1812 года Россия изнывала в ожидании генерального сражения. Князь Багратион предлагал лечь костьми на берегах Вислы, не пуская врага в срединную Россию. Это – в духе петровских традиций наступательной войны, в духе суворовской школы, к которой принадлежал Багратион. Но император одобрил другую тактику, главной задачей стало сбережение армии при потере территорий. Россия не привыкла к поражениям – и всю горечь, доходившую до ненависти, общество излило на военного министра, командовавшего 1-й армией – на Барклая.
Император, не слишком доверявший русским полководцам, вынужден был выдвинуть Кутузова, дабы восстановить боевой дух воинства и – что не менее важно – столичного тыла.
Хитроумного Михайло Илларионовича во всех кругах по-настоящему любили не многие. Но более авторитетного и политически проницательного полководца в русской армии тогда не было. Принято считать, что он ничего не добавил к стратегии Барклая, что не лучшим образом воспользовался возможностями армии при Бородине… Но не перепишешь. И слава 1812 года во многом связана для нас с образом осторожного, но храброго старца.
С мечтой о решительном сражении армия отступала всё ближе к Москве. Воины были готовы защищать Белокаменную стойко и самоотверженно. К армии готово было присоединиться ополчение. Кутузов незаметно усмирял порывы патриотов: он рассчитывал на продолжительную кампанию и даже к Бородинской битве не относился как к «последнему, решительному бою».
Итак, к началу сражения на правом фланге расположилась 1-я армия Барклая-де-Толли в составе 3 пехотных, 3 кавалерийских корпусов и резервов (76 тысяч человек, 480 орудий), фронт его позиции прикрывала река Колоча. Левый фланг держала меньшая по численности 2-я армия Багратиона (34 тысячи человек, 156 орудий). Там и ландшафт был хуже приспособлен для обороны. Неудивительно, что Наполеон нанес главный удар именно по левому флангу.
Наполеон на Бородинских высотах. Художник Верещагин (1897)
С первого артиллерийского залпа ранним утром 7 сентября французы давили на левый фланг. Кто стоял в то утро на Бородинском поле, на холмах, в перелесках? Ученики непобедимого Суворова – Михаил Кутузов, Пётр Багратион, Михаил Милорадович, Матвей Платов, Алексей Ермолов, Иван Дорохов. Генералы, привыкшие к победам, орлы империи.
Пожалуй, лучший комментатор Отечественной войны 1812 года – Фёдор Глинка. Офицер, поэт, богослов. О великом Бородинском сражении он писал обстоятельно и вместе с тем художественно. Улавливал стихию боя. Вот так описывал Глинка один из ключевых часов Бородинской битвы:
«Вообразите рабочую храмину химика, представьте, как из двух фиалов сливает он в один сосуд две неприязненные влаги. Слитые вместе, они шипят, клокочут, вихрятся, пока, обе разложенные, цепенеют, испаряются, не оставя никаких почти следов за собою. Так слились в одну чашу гибели две силы, две армии, русская и французская, и, смею употребить выражение: разлагались химически, одна другую уничтожая».
Мы отвыкли от такого писательского взгляда. В нём – зоркость без позёрства.
Столь напряжённой битвы русская земля не знала. Самый кровопролитный бой завязался вокруг Семёновских флешей, которые чаще называют Багратионовыми. Три укрепления спешно построили незадолго до сражения. Там расположились артиллерийские батареи, а вокруг заняли оборону войска Багратиона.
Бой возле укреплений длился шесть часов, сюда Наполеон бросил основные силы. Мощный удар войск маршалов Даву и Нея заставил дрогнуть защитников флешей. Французы овладели укреплениями. Но последовала контратака русских гренадер и кавалерии во главе с Багратионом. Флеши отбиты! 35 тысяч французов на этом клочке земли наступали, как ураган. У Багратиона было 20 тысяч.
Здесь яростную контратаку провели кавалеристы генерала Дорохова. Здесь смертельное ранение получил генерал Багратион. Здесь погиб генерал Тучков, подхвативший знамя из рук раненого знаменосца.
«По мере того как войска Багратиона получали подкрепления, они, по трупам павших, с величайшей решимостью шли вперед, чтобы возвратить потерянные позиции. Мы видели, как русские массы маневрировали, подобно подвижным редутам, унизанным железом и низвергавшим огонь… Пока у них оставалось сколько-нибудь силы, эти храбрые солдаты снова начинали свои атаки», – вспоминал французский генерал, участник сражения.
В бою за Багратионовы флеши Наполеон потерял около 30 тысяч. В итоге неприятель занял укрепления, но не прорвал оборону. Русские отступили только на 400 шагов.
Атака 1-го кавалерийского корпуса генерала Уварова при Бородине. Художник Дезарно
Русская армия отступила к Горкам и начала готовиться к новому сражению. Казалось, что упорная битва продолжится. Но в 12 часов ночи Кутузов отменил приготовления к новому бою. Главнокомандующий, назвавший Бородинскую битву победной, решил отвести армию за Можайск, чтобы восполнить людские потери и лучше подготовиться к новым сражениям. Чтобы выжидать, ожидая ошибок от Наполеона, потерявшего коммуникации…
Французский император не чувствовал себя победителем: он понимал, что русская армия не разбита, пленных крайне мало, беспорядочного отступления русских не было…
Снова обратимся к запискам Фёдора Глинки:
«Часы уходили. Ночь более и более вступала в права свои. Солнце закатывалось красным шаром без лучей. В воздухе распространился какой-то кисловатый, уксусный запах, может быть, от большого разложения селитры и серы, может быть, и от испарений крови!
Дым огустел и повис над полем. И в этой ночи, полуискусственной, полуестественной, между рассеянных французских колонн, еще двигавшихся с барабанным боем и музыкою, еще развертывавших свои красные знамена, вдруг (и это было уже в последний раз) прозвенела земля под копытами несущейся конницы. 20 000 сабель и палашей скрестились в разных местах поля. Искры сыпались, как от пожара, и угасали, как жизнь тысячей, погибавших в битве.
Эта сеча, на минуту возобновленная, была последней вспышкой догоравшего пожара, затушенного кровью. Это король Неаполитанский бросился с своею кавалериею на линию русскую. Но дня уже не стало, и сражение затихло. Великий вопрос: «Кто победил?» остался неразрешенным».
В следующей главе своего повествования Глинка ответит на этот вопрос: к зиме Россию покидали посрамленные остатки Великой армии. Меньше всего они были похожи на победителей. Ответила на этот вопрос и история.
«РУССКИЕ СТЯЖАЛИ СЛАВУ БЫТЬ НЕПОБЕЖДЕННЫМИ»
После сражения под Смоленском отступление русской армии продолжилось. Это вызвало открытое недовольство в стране. Под давлением общественного мнения, Александр I назначил главнокомандующим русской армией. В задачу Кутузова входило не только остановить дальнейшее продвижение Наполеона, но и изгнать его из российских пределов. Он также придерживался тактики отступления, однако армия и вся страна ждали от него решающего сражения. Поэтому он отдал приказ искать позицию для генеральной битвы, которая была найдена у с. Бородино, в 124 километрах от Москвы.
Русская армия подошла к селу Бородино 22 августа, где по предложению полковника К.Ф. Толя была выбрана плоская позиция протяженностью до 8 км. С левого фланга Бородинское поле прикрывал труднопроходимый Утицкий лес, а на правом, проходившем по берегу р. Колочи, были воздвигнуты Масловские флеши - земляные стреловидные укрепления. В центре позиции также были выстроены укрепления, получившие разные названия: Центральной, Курганной высоты, или батареи Раевского. На левом фланге были возведены Семеновские (Багратионовы) флеши. Впереди всей позиции, с левого фланга, у деревни Шевардино, также начал строиться редут, который должен был играть роль передового укрепления. Однако подошедшая армия Наполеона после ожесточенного боя 24 августа сумела им овладеть.
Расположение русских войск. Правый фланг занимали боевые порядки 1-й Западной армии генерала М.Б. Барклая-де-Толли, на левом фланге стояли части 2-й Западной армии под командованием П.И. Багратиона, а Старую Смоленскую дорогу у деревни Утица прикрывал 3-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Н.А. Тучкова. Русские войска занимали оборонительное положение и были развернуты в форме буквы «Г». Такое положение объяснялось тем, что русское командование стремилось контролировать ведущие к Москве Старую и Новую Смоленские дороги, тем более что возникло серьезное опасение обходного движения противника справа. Вот почему на этом направлении оказалась значительная часть корпусов 1-й армии. Наполеон же решил нанести свой главный удар по левому флангу русской армии, для чего ночью 26 августа (7 сентября) 1812 г. перевел основные силы через р. Колочу, оставив для прикрытия собственного левого фланга лишь несколько кавалерийских и пехотных частей.
Начало сражения. Сражение началось в пять часов утра атакой частей корпуса вице-короля Италии Э. Богарне на позицию лейб-гвардии Егерского полка у с. Бородина. Французы овладели этим пунктом, но это был их отвлекающий маневр. Свой главный удар Наполеон обрушил против армии Багратиона. Корпуса маршалов Л.Н. Даву, М. Нея, И. Мюрата и генерала А. Жюно несколько раз атаковали Семеновские флеши. Части 2-й армии героически сражались против превосходящего по численности противника. Французы неоднократно врывались на флеши, но всякий раз после контратаки оставляли их. Лишь к девяти часам наполеоновские армии окончательно овладели укреплениями русского левого фланга, а попытавшийся в это время организовать очередную контратаку Багратион был смертельно ранен. «Душа как будто отлетела от всего левого фланга после гибели этого человека», - говорят нам свидетели. Ярое бешенство, жажда мести овладели теми солдатами, которые были непосредственно в его окружении. Когда генерала уже уносили, кирасир Адрианов, прислуживавший ему во время битвы (подававший зрительную трубу и пр.), подбежал к носилкам и сказал: «Ваше сиятельство, вас везут лечить, во мне уже нет вам надобности!» Затем, передают очевидцы, «Адрианов в виду тысяч пустился, как стрела, мгновенно врезался в ряды неприятелей и, поразив многих, пал мертвым».
Борьба за батарею Раевского. После захвата флешей основная борьба развернулась за центр русской позиции - батарею Раевского, которая в 9 и 11 часов утра подверглась двум сильным атакам противника. Во время второй атаки войскам Э. Богарне удалось овладеть высотой, но вскоре французы были выбиты оттуда в результате успешной контратаки нескольких русских батальонов, возглавляемых генерал-майором А.П. Ермоловым.
В полдень Кутузов направил казаков генерала от кавалерии М.И. Платова и кавалерийский корпус генерал-адъютанта Ф.П. Уварова в тыл левого фланга Наполеона. Рейд русской конницы позволил отвлечь внимание Наполеона и на несколько часов задержал новый штурм французами ослабленного русского центра. Воспользовавшись передышкой, Барклай-де-Толли перегруппировал силы и выставил на переднюю линию свежие войска. Лишь в два часа дня наполеоновские части предприняли третью попытку овладеть батареей Раевского. Действия наполеоновской пехоты и конницы привели к успеху, вскоре французы окончательно захватили и это укрепление. В плен к ним попал руководивший обороной раненый генерал-майор П.Г. Лихачев. Русские войска отошли, но прорвать новый фронт их обороны противник так и не смог, несмотря на все усилия двух кавалерийских корпусов.
Итоги сражения. Французы смогли достичь тактических успехов на всех основных направлениях - русские армии были вынуждены оставить первоначальные позиции и отступить примерно на 1 км. Но прорвать оборону русских войск наполеоновским частям так и не удалось. Поредевшие русские полки стояли насмерть, готовые отразить новые атаки. Наполеон же, несмотря на настоятельные просьбы своих маршалов, так и не рискнул бросить для завершающего удара свой последний резерв - двадцатитысячную Старую гвардию. Интенсивная артиллерийская перестрелка велась до самого вечера, а потом французские части были отведены на исходные рубежи. Победить русскую армию не удалось. Вот, что писал отечественный историк Е.В. Тарле: «Чувство победы решительно никем не ощущалось. Маршалы разговаривали между собой и были недовольны. Мюрат говорил, что он не узнавал весь день императора, Ней говорил, что император забыл свое ремесло. С обеих сторон до вечера гремела артиллерия и продолжалось кровопролитие, но русские не думали не только бежать, но и отступать. Уже сильно темнело. Пошел мелкий дождь. «Что русские?» - спросил Наполеон. - «Стоят на месте, ваше величество». - «Усильте огонь, им, значит, еще хочется, - распорядился император. - Дайте им еще!»
Угрюмый, ни с кем не разговаривая, сопровождаемый свитой и генералами, не смевшими прерывать его молчания, Наполеон объезжал вечером поле битвы, глядя воспаленными глазами на бесконечные груды трупов. Император еще не знал вечером, что русские потеряли из своих 112 тысяч не 30 тысяч, а около 58 тысяч человек; он не знал еще и того, что и сам он потерял больше 50 тысяч из 130 тысяч, которые привел к Бородинскому полю. Но что у него убито и тяжко ранено 47 (не 43, как пишут иногда, а 47) лучших его генералов, это он узнал уже вечером. Французские и русские трупы так густо устилали землю, что императорская лошадь должна была искать места, куда бы опустить копыто меж горами тел людей и лошадей. Стоны и вопли раненых неслись со всех концов поля. Русские раненые поразили свиту: «Они не испускали ни одного стона, - пишет один из свиты, граф Сегюр, - может быть, вдали от своих они меньше рассчитывали на милосердие. Но истинно то, что они казались более твердыми в перенесении боли, чем французы».
В литературе встречаются самые разноречивые факты о потерях сторон, спорным является до сих пор и вопрос о победителе. В этой связи необходимо отметить, что ни один из противников не решил поставленных перед собой задач: Наполеон не сумел разгромить русскую армию, Кутузов - защитить Москву. Однако огромные усилия, предпринятые французской армией, оказались, в конце концов, бесплодными. Бородино принесло Наполеону горькое разочарование - исход этой битвы нисколько не напоминал ни Аустерлиц, ни Иену, ни Фридланд. Обескровленная французская армия была не в силах преследовать противника. Русская же армия, воюя на своей территории, за короткий срок смогла восстановить численность своих рядов. Поэтому в оценке этого сражения точнее всего был сам Наполеон, сказав: «Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу. А русские стяжали славу быть непобежденными».
РЕСКРИПТ АЛЕКСАНДРА I
«Михаил Илларионович! Настоящее положение военных обстоятельств наших действующих армий хотя и предшествуемо было начальными успехами, но последствия оных не открывают мне той быстрой деятельности, с каковою бы надлежало действовать на поражение неприятеля.
Соображая сии последствия и извлекая истинные тому причины, нахожу нужным назначение над всеми действующими армиями одного общего главнокомандующего, которого избрание, сверх воинских дарований, основывалось бы и на самом старшинстве.
Известные достоинства ваши, любовь к отечеству и неоднократные опыты отличных подвигов приобретают вам истинное право на сию мою доверенность.
Избирая вас для сего важного дела, я прошу всемогущего Бога, да благословит деяния ваши к славе российского оружия и да оправдаются тем счастливые надежды, которые отечество на вас возлагает».
ДОНЕСЕНИЕ КУТУЗОВА
«Баталия 26-го числа бывшая, была самая кровопролитнейшая из всех тех, которые в новейших временах известны. Место баталии нами одержано совершенно, и неприятель ретировался тогда в ту позицию, в которую пришел нас атаковать; но чрезвычайная потеря, и с нашей стороны сделанная, особливо тем, что переранены самые нужные генералы, принудила меня отступить по Московской дороге. Сего дня нахожусь я в деревне Наре и должен отступить еще навстречу к войскам, идущим ко мне из Москвы на подкрепление. Пленные сказывают, что неприятельская потеря очень велика и что общее мнение во французской армии, что они потеряли ранеными и убитыми 40000 человек. Кроме дивизионного генерала Бонами, который взят в плен, есть другие убитые. Между прочим Давуст ранен. Арьергардные дела происходят ежедневно. Теперь, узнал я, что корпус вице-короля Италианского находится около Рузы, и для того отряд генерал-адъютаната Винценгероде пошел к Звенигороду, дабы закрыть по той дороге Москву».
ИЗ МЕМУАРОВ КОЛЕНКУРА
«Еще никогда мы не теряли в одном сражении столько генералов и офицеров… Пленных было мало. Русские проявляли большую отвагу; укрепления и территория, которые они вынуждены были уступить нам, эвакуировались в порядке. Их ряды не приходили в расстройство… они храбро встречали смерть и лишь медленно уступали нашим отважным атакам. Еще не было случая, чтобы неприятельские позиции подверглись таким яростным и таким планомерным атакам и чтобы их отстаивали с таким упорством. Император много раз повторял, что он не может понять, каким образом редуты и позиции, которые были захвачены с такой отвагой и которые мы так упорно защищали, дали нам лишь небольшое число пленных... Эти успехи без пленных, без трофеев не удовлетворяли его…»
ИЗ РАПОРТА ГЕНЕРАЛА РАЕВСКОГО
«Неприятель, устроив в глазах наших всю свою армию, так сказать, в одну колонну, шел прямо на фронт наш; подойдя же к оному, сильные колонны отделились с левого его фланга, пошли прямо на редут и, несмотря на сильный картечный огонь моих орудий, без выстрела головы оных перелезли через бруствер. В тоже самое время с правого моего фланга генерал-майор Паскевич с полками атаковал штыками в левый фланг неприятеля, за редутом находящегося. Генерал-майор Васильчиков то же самое учинил на их правый фланг, а генерал-майор Ермолов, взяв батальон егерей полков, приведенных полковником Вуичем, ударил в штыки прямо на редут, где истребив всех, в нем находящихся, взял генерала, ведущего колонны в плен. Генерал-майоры Васильчиков и Паскевич опрокинули в мгновенье ока неприятельские колонны и гнали оные до кустарников столь сильно, что едва ли кто из них спасся. Более действием моего корпуса описать остается мне в двух словах, что по истреблении неприятеля, возвратясь опять в свои места, держался в оных до тех пор против повторных атак неприятеля, пока убитыми и ранеными приведен был в совершенное ничтожество и уже редут мой занял г. генерал-майор Лихачев. Вашему Превосходительству самому известно, что генерал-майор Васильчиков собрал рассеянные остатки 12-й и 27-й дивизий и с Литовским гвардейским полком удерживал до вечера важную высоту, на левой конечности всей нашей линии находящуюся…»
ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЕ СООБЩЕНИЕ ОБ ОСТАВЛЕНИИ МОСКВЫ
«С крайнею и сокрушающею сердце каждого сына Отечества печалию сим возещается, что неприятель сентября 3-е число вступил в Москву. Но да не унывает народ российский. Напротив, да поклянется всяк и каждый воскипеть новым духом мужества, твердости и несомненной надежды, что всякое наносимое нам врагами зло и вред оборотятся напоследок на главу их. Неприятель занял Москву не от того, что преодолел силы наши или бы ослабил их. Главнокомандующий по совету с первенствующими генералами нашел за полезное и нужное уступить на время необходимости, дабы с надежнейшими и лучшими потом способами превратить кратковременное торжество неприятеля в неизбежную ему погибель. Сколь ни болезненно всякому русскому слышать, что первопрестольный град Москва вмещает в себе врагов отечества своего; но она вмещает их в себе пустая, обнаженная от всех сокровищ и жителей. Гордый завоеватель надеялся, вошед в нее, сделаться повелителем всего Российского царства и предписать ему такой мир, какой благорассудит; но он обманется в надежде своей и не найдет в столице сей не только способов господствовать, ниже способов существовать. Собранные и отчасу больше скопляющиеся силы наши окрест Москвы не престанут преграждать ему все пути и посылаемые от него для продовольствия отряды ежедневно истреблялись, доколе не увидит он, что надежда его на поражение умов взятием Москвы была тщетная и что поневоле должен он будет отворять себе путь из ней силою оружия…»
Каждый из великих полководцев – и Кутузов, и Наполеон – считал, что победа осталась за ним
205 лет назад, 7 сентября (26 августа по ст. стилю) 1812 года, состоялось сражение, о котором помнят все, в том числе благодаря знаменитому произведению Лермонтова про «день Бородина». Главные действующие лица этой битвы – главнокомандующий русской армией Кутузов и французский император, он же полководец, Наполеон – записали себе в итог победу. Причем Наполеон объективно отметил: «Французы в нем (сражении – ред .) показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми». Однако два века идут споры, кто же в нем все-таки одержал победу.
С чего все началось
24 июня (12-го по ст. стилю) 1812 года Наполеон напал на Россию, имея в распоряжении 450 тысяч солдат. Триста тысяч человек, которые входили на тот момент в действующие вооруженные силы России, были рассредоточены по трем армиям. Первой (самой большой) командовал Михаил Богданович Барклай де Толли (он же был и военным министром), во главе второй стоял Петр Иванович Багратион , 3-ей управлял Александр Петрович Тормасов . Первые две прикрывали Петербург и Москву, а третья – направление на Киев.
Наполеон прекрасно знал ситуацию и решил быстро разбить поодиночке основные силы русских и добиться скорой победы.
Чтобы не оказаться в положении мышек, которых поочередно поймает опытный хищник, русские военачальники решили немедленно идти на соединение. Барклай де Толли и Багратион сделали почти невозможное: пройдя с арьергардными боями 600 километров, они сумели увернуться от неприятеля и соединились под Смоленском.
Смоленск: проба сил
Главное, что составляло военное искусство Наполеона, – его умение обнаружить вражескую армию и наголову ее разгромить. Без армии любое государство готово капитулировать. Поэтому для Бонапарта в самой войне узловым моментом было генеральное сражение. Он двинул свои основные силы не на столичный Санкт-Петербург, чего безумно опасался русский императорский двор, а вслед за русскими армиями – на Смоленск.
Однако его первоначальный план «молниеносного похода» не сработал. Французские войска увязали на бескрайних просторах, теряли людей и технику в бесконечных стычках с отступающими русскими.
До Смоленска добрались лишь 180 тысяч. Здесь сражение и состоялось. Оно шло более двух дней – 16-18 августа, и унесло 20 тысяч жизней французов и 10 тысяч – русских, но это не было тем генеральным сражением, о котором грезил Наполеон.
Древний Смоленск горел как факел, оставшиеся в живых жители покинули город, а основные силы русской армии опять ускользнули от Наполеона. Под влиянием некоторых своих маршалов Наполеон предложил Александру I заключить мир: ему нужна была капитуляция. Но ответа на письмо он не получил и решил преследовать русские войска и разгромить их на подступах к Москве.
Шевардинский редут
Почти сразу после битвы в Смоленске произошло важное событие: 20 августа вместо выходца из старинного шотландского рода, осторожного и осмотрительного Барклая де Толли, который использовал тактику отступления, главнокомандующим был назначен Михаил Илларионович Кутузов . Народ требовал «полководца русского», и царь, как выразился он сам, уступил «единодушному желанию».
Хитрый Кутузов рассчитывал надежно прикрыть дорогу на Москву и потому тщательно выбрал позицию для генерального сражения. В центре ее было село Бородино, расположенное в 124 километрах от Москвы.
По фронту Бородинская позиция занимала 8 километров. Перед ней соорудили Шевардинский редут, целью которого было задержать противника, чтобы выиграть время для лучшей расстановки войск.
5 сентября к Бородину подошли французские колонны. Их осталась всего треть от той силы, которая переправилась в Россию всего два месяца назад – 135 тысяч солдат и 587 орудий. У русских было 120 тысяч солдат и 649 орудий. Наполеон приказал в этот же день ликвидировать преграду перед главной позицией – Шевардинский редут. 35 тысяч французов обрушились на двенадцатитысячный отряд генерал-лейтенанта А. И. Горчакова . Редут несколько раз переходил из рук в руки. Наши войска, выполнив свою задачу задержать противника, отошли ночью к основным силам.
День Бородина и его итоги
Наступило 7 сентября. В 6 часов утра французская артиллерия ударила по русской армии. Основные события разгорелись у Семеновских флешей, которые обороняли войска Багратиона, и батареи на Курганной горе, где командовал генерал Николай Николаевич Раевский . Против Багратионовых флешей были брошены корпуса маршалов Даву , Нея , Жюно и Мюрата . Участник боя, французский офицер, отмечал, что сражавшиеся «ходили по крови, которую насыщенная земля отказывалась поглотить». Осколком гранаты тяжело ранило генерала Багратиона. Это привело к замешательству и позволило французам занять флеши. Новый командующий левым флангом генерал Петр Петрович Коновницын отвел свои войска за Семеновский ручей и построил их для обороны. Кутузов послал ему конницу на подмогу.
А Наполеон бросил основные силы на главный опорный пункт всей Бородинской позиции – батарею Раевского. Потери с обеих сторон были страшные: рвы были заполнены телами погибших, преграждая дорогу идущим на штурм. Погиб генерал А. И. Кутайсов , был ранен генерал А. П. Ермолов . Французы тоже недосчитались многих генералов. К вечеру, ко времени окончания пятнадцатичасовой битвы, Наполеону так и не удалось добиться решающего успеха ни на одном из направлений, потеряв более 50 тысяч убитыми, он отвел свои войска на исходные позиции.
Потери у Кутузова были тоже огромны – 44 тысячи человек, но все-таки сил осталось значительно больше.
Офицер, поэт и будущий декабрист Федор Глинка тогда отмечал, что вопрос о победе так и остался без ответа. Но для Кутузова главным было сохранить основные силы. На Военном совете в Филях он принимает решение оставить Москву, за которое его нещадно критиковали. Но, как показала история, Кутузов оказался прав.
В 2 часа дня, 13 сентября 1812 года, ликующий Наполеон въехал со свитой на Поклонную гору. Бонапарт считал, что одержал ту самую победу, за которой последует капитуляция России. Но этого не случилось. В сгоревшей Москве не было ни провианта, ни фуража, но главное – никто не просил у него мира. А сидеть в Москве, когда надвигалась русская зима, когда тысячи неотложных дел требовали его присутствия в Париже, было бессмысленно. И тогда сам Наполеон настойчиво и энергично стал просить заключить «мир любой ценой». Однако русский царь так и не дал ответа на его просьбы.
В конце ноября Наполеону пришлось бесславно покинуть Россию. В общей сложности он потерял здесь 570 тысяч солдат, всю конницу и всю артиллерию.
Сражение и война
Прошло два века, и до сих пор вопрос о том, кто победил в Бородинской битве, не нашел однозначного ответа. Понятно, что Александр I, чтобы придать дополнительного боевого духа войскам, не только объявил сражение победным для русских, но и щедро наградил всех – от Кутузова до рядовых. Впоследствии мнение императора единодушно поддержали советские историки, некоторые даже уверяли, что русская армия тогда «одержала полную стратегическую и тактическую победу». С этой точкой зрения постоянно спорили и продолжают спорить зарубежные ученые. И если многие советские школьники не сомневались, что победу в Бородинском сражении одержала русская армия, то французские учащиеся, например, знают по своим учебникам, что в битве победил Наполеон.
Пожалуй, наиболее справедливым следует признать вывод Карла фон Клаузевица , участника боев на стороне русской армии, о том, что Бородинское сражение относится к тем, что не получили «полного развития».
Но эта точка зрения справедлива только для самого сражения, а не для исхода войны. Стратегическая победа осталась за Кутузовым. Именно под Бородином русские войска нанесли врагу сокрушительный удар, от которого он так и оправился – ни в моральном плане, ни в плане восполнения сил.
Великая битва состоялась 26 августа. По новому стилю – 7 сентября. Официальный День воинской славы из-за ошибки в подсчетах отмечается 8-го. Впрочем, такую битву имеет смысл вспоминать и трижды, и четырежды.
Лермонтовское «Бородино» – чудо русской поэтической героики, все мы помним его строки, но нередко ошибаемся в интонации, начиная декламировать: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…» Ведь это горькие строки! Лермонтов и его герой скорбят о том, что пришлось отступать, что пришлось отдавать Москву, что богатырское поколение не преградило врагу дорогу в Первопрестольную столицу. Горечь жила в русских сердцах всё лето 1812 года.
Всё лето 1812 года Россия изнывала в ожидании генерального сражения. предлагал лечь костьми на берегах Вислы, не пуская врага в срединную Россию. Это – в духе петровских традиций наступательной войны, в духе суворовской школы, к которой принадлежал Багратион. Но император одобрил другую тактику, главной задачей стало сбережение армии при потере территорий. Россия не привыкла к поражениям – и всю горечь, доходившую до ненависти, общество излило на военного министра, командовавшего 1-й армией – на Барклая.
Император, не слишком доверявший русским полководцам, вынужден был выдвинуть Кутузова, дабы восстановить боевой дух воинства и – что не менее важно – столичного тыла.
Хитроумного Михайло Илларионовича во всех кругах по-настоящему любили не многие. Но более авторитетного и политически проницательного полководца в русской армии тогда не было. Принято считать, что он ничего не добавил к стратегии Барклая, что не лучшим образом воспользовался возможностями армии при Бородине… Но историю не перепишешь. И слава 1812 года во многом связана для нас с образом осторожного, но храброго старца.
С мечтой о решительном сражении армия отступала всё ближе к Москве. Воины были готовы защищать Белокаменную стойко и самоотверженно. К армии готово было присоединиться ополчение. Кутузов незаметно усмирял порывы патриотов: он рассчитывал на продолжительную кампанию и даже к Бородинской битве не относился как к «последнему, решительному бою».
Итак, к началу сражения на правом фланге расположилась 1-я армия Барклая-де-Толли в составе 3 пехотных, 3 кавалерийских корпусов и резервов (76 тысяч человек, 480 орудий), фронт его позиции прикрывала река Колоча. Левый фланг держала меньшая по численности 2-я армия Багратиона (34 тысячи человек, 156 орудий). Там и ландшафт был хуже приспособлен для обороны. Неудивительно, что Наполеон нанес главный удар именно по левому флангу.
С первого артиллерийского залпа ранним утром 7 сентября французы давили на левый фланг. Кто стоял в то утро на Бородинском поле, на холмах, в перелесках? Ученики непобедимого Суворова – Михаил Кутузов, Пётр Багратион, Михаил Милорадович, Матвей Платов, Алексей Ермолов, Иван Дорохов. Генералы, привыкшие к победам, орлы империи.
Пожалуй, лучший комментатор Отечественной войны 1812 года – Фёдор Глинка. Офицер, поэт, богослов. О великом Бородинском сражении он писал обстоятельно и вместе с тем художественно. Улавливал стихию боя. Вот так описывал Глинка один из ключевых часов Бородинской битвы:
«Вообразите рабочую храмину химика, представьте, как из двух фиалов сливает он в один сосуд две неприязненные влаги. Слитые вместе, они шипят, клокочут, вихрятся, пока, обе разложенные, цепенеют, испаряются, не оставя никаких почти следов за собою. Так слились в одну чашу гибели две силы, две армии, русская и французская, и, смею употребить выражение: разлагались химически, одна другую уничтожая».
Мы отвыкли от такого писательского взгляда. В нём – зоркость без позёрства.
Столь напряжённой битвы русская земля не знала. Самый кровопролитный бой завязался вокруг Семёновских флешей, которые чаще называют Багратионовыми. Три укрепления спешно построили незадолго до сражения. Там расположились артиллерийские батареи, а вокруг заняли оборону войска Багратиона.
Бой возле укреплений длился шесть часов, сюда Наполеон бросил основные силы. Мощный удар войск маршалов Даву и Нея заставил дрогнуть защитников флешей. Французы овладели укреплениями. Но последовала контратака русских гренадер и кавалерии во главе с Багратионом. Флеши отбиты! 35 тысяч французов на этом клочке земли наступали, как ураган. У Багратиона было 20 тысяч.
Здесь яростную контратаку провели кавалеристы генерала Дорохова. Здесь смертельное ранение получил генерал Багратион. Здесь погиб генерал Тучков, подхвативший знамя из рук раненого знаменосца.
«По мере того как войска Багратиона получали подкрепления, они, по трупам павших, с величайшей решимостью шли вперед, чтобы возвратить потерянные позиции. Мы видели, как русские массы маневрировали, подобно подвижным редутам, унизанным железом и низвергавшим огонь… Пока у них оставалось сколько-нибудь силы, эти храбрые солдаты снова начинали свои атаки », – вспоминал французский генерал, участник сражения.
В бою за Багратионовы флеши Наполеон потерял около 30 тысяч. В итоге неприятель занял укрепления, но не прорвал оборону. Русские отступили только на 400 шагов.
Русская армия отступила к Горкам и начала готовиться к новому сражению. Казалось, что упорная битва продолжится. Но в 12 часов ночи Кутузов отменил приготовления к новому бою. Главнокомандующий, назвавший Бородинскую битву победной, решил отвести армию за Можайск, чтобы восполнить людские потери и лучше подготовиться к новым сражениям. Чтобы выжидать, ожидая ошибок от Наполеона, потерявшего коммуникации…
Французский император не чувствовал себя победителем: он понимал, что русская армия не разбита, пленных крайне мало, беспорядочного отступления русских не было…
Снова обратимся к запискам Фёдора Глинки:
«Часы уходили. Ночь более и более вступала в права свои. Солнце закатывалось красным шаром без лучей. В воздухе распространился какой-то кисловатый, уксусный запах, может быть, от большого разложения селитры и серы, может быть, и от испарений крови!
Дым огустел и повис над полем. И в этой ночи, полуискусственной, полуестественной, между рассеянных французских колонн, еще двигавшихся с барабанным боем и музыкою, еще развертывавших свои красные знамена, вдруг (и это было уже в последний раз) прозвенела земля под копытами несущейся конницы. 20 000 сабель и палашей скрестились в разных местах поля. Искры сыпались, как от пожара, и угасали, как жизнь тысячей, погибавших в битве.
Эта сеча, на минуту возобновленная, была последней вспышкой догоравшего пожара, затушенного кровью. Это король Неаполитанский бросился с своею кавалериею на линию русскую. Но дня уже не стало, и сражение затихло. Великий вопрос: «Кто победил?» остался неразрешенным».
В следующей главе своего повествования Глинка ответит на этот вопрос: к зиме Россию покидали посрамленные остатки Великой армии. Меньше всего они были похожи на победителей. Ответила на этот вопрос и история.
Почему об этом не рассказывали в школе?
Каждый из великих полководцев – и Кутузов, и Наполеон – считал, что победа осталась за ним
205 лет назад, 7 сентября (26 августа по ст. стилю) 1812 года, состоялось сражение, о котором помнят все, в том числе благодаря знаменитому произведению Лермонтова про «день Бородина». Главные действующие лица этой битвы – главнокомандующий русской армией Кутузов и французский император, он же полководец, Наполеон – записали себе в итог победу. Причем Наполеон объективно отметил: «Французы в нем (сражении – ред.) показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми». Однако два века идут споры, кто же в нем все-таки одержал победу.
А. Шепелюк «Кутузов на командном пункте в день Бородинского сражения»
В. Стржельчик в роли Наполеона в советском фильме «Война и мир»
С чего все началось
24 июня (12-го по ст. стилю) 1812 года Наполеон напал на Россию, имея в распоряжении 450 тысяч солдат. Триста тысяч человек, которые входили на тот момент в действующие вооруженные силы России, были рассредоточены по трем армиям. Первой (самой большой) командовал Михаил Богданович Барклай де Толли (он же был и военным министром), во главе второй стоял Петр Иванович Багратион , 3-ей управлял Александр Петрович Тормасов. Первые две прикрывали Петербург и Москву, а третья – направление на Киев.
Картина Д. Доу «Михаил Барклай де Толли»
Наполеон прекрасно знал ситуацию и решил быстро разбить поодиночке основные силы русских и добиться скорой победы.
Чтобы не оказаться в положении мышек, которых поочередно поймает опытный хищник, русские военачальники решили немедленно идти на соединение. Барклай де Толли и Багратион сделали почти невозможное: пройдя с арьергардными боями 600 километров, они сумели увернуться от неприятеля и соединились под Смоленском.
Смоленск: проба сил
Главное, что составляло военное искусство Наполеона, – его умение обнаружить вражескую армию и наголову ее разгромить. Без армии любое государство готово капитулировать. Поэтому для Бонапарта в самой войне узловым моментом было генеральное сражение. Он двинул свои основные силы не на столичный Санкт-Петербург, чего безумно опасался русский императорский двор, а вслед за русскими армиями – на Смоленск.
Однако его первоначальный план «молниеносного похода» не сработал. Французские войска увязали на бескрайних просторах, теряли людей и технику в бесконечных стычках с отступающими русскими.
До Смоленска добрались лишь 180 тысяч. Здесь сражение и состоялось. Оно шло более двух дней – 16-18 августа, и унесло 20 тысяч жизней французов и 10 тысяч – русских, но это не было тем генеральным сражением, о котором грезил Наполеон.
Памятник защитникам Смоленска (авт. Фото Ал. Шипилин)
Древний Смоленск горел как факел, оставшиеся в живых жители покинули город, а основные силы русской армии опять ускользнули от Наполеона. Под влиянием некоторых своих маршалов Наполеон предложил Александру I заключить мир: ему нужна была капитуляция. Но ответа на письмо он не получил и решил преследовать русские войска и разгромить их на подступах к Москве.
Шевардинский редут
Н. Самокиш «Атака Шевардинского редута»
Почти сразу после битвы в Смоленске произошло важное событие: 20 августа вместо выходца из старинного шотландского рода, осторожного и осмотрительного Барклая де Толли, который использовал тактику отступления, главнокомандующим был назначен Михаил Илларионович Кутузов . Народ требовал «полководца русского», и царь, как выразился он сам, уступил «единодушному желанию».
Хитрый Кутузов рассчитывал надежно прикрыть дорогу на Москву и потому тщательно выбрал позицию для генерального сражения. В центре ее было село Бородино, расположенное в 124 километрах от Москвы.
По фронту Бородинская позиция занимала 8 километров. Перед ней соорудили Шевардинский редут, целью которого было задержать противника, чтобы выиграть время для лучшей расстановки войск.
5 сентября к Бородину подошли французские колонны. Их осталась всего треть от той силы, которая переправилась в Россию всего два месяца назад – 135 тысяч солдат и 587 орудий. У русских было 120 тысяч солдат и 649 орудий. Наполеон приказал в этот же день ликвидировать преграду перед главной позицией – Шевардинский редут. 35 тысяч французов обрушились на двенадцатитысячный отряд генерал-лейтенанта А. И. Горчакова . Редут несколько раз переходил из рук в руки. Наши войска, выполнив свою задачу задержать противника, отошли ночью к основным силам.
День Бородина и его итоги
Наступило 7 сентября. В 6 часов утра французская артиллерия ударила по русской армии. Основные события разгорелись у Семеновских флешей, которые обороняли войска Багратиона, и батареи на Курганной горе, где командовал генерал Николай Николаевич Раевский . Против Багратионовых флешей были брошены корпуса маршалов Даву, Нея, Жюно и Мюрата . Участник боя, французский офицер, отмечал, что сражавшиеся «ходили по крови, которую насыщенная земля отказывалась поглотить». Осколком гранаты тяжело ранило генерала Багратиона. Это привело к замешательству и позволило французам занять флеши. Новый командующий левым флангом генерал Петр Петрович Коновницын отвел свои войска за Семеновский ручей и построил их для обороны. Кутузов послал ему конницу на подмогу.
А Наполеон бросил основные силы на главный опорный пункт всей Бородинской позиции – батарею Раевского. Потери с обеих сторон были страшные: рвы были заполнены телами погибших, преграждая дорогу идущим на штурм. Погиб генерал А. И. Кутайсов , был ранен генерал А. П. Ермолов. Французы тоже недосчитались многих генералов. К вечеру, ко времени окончания пятнадцатичасовой битвы, Наполеону так и не удалось добиться решающего успеха ни на одном из направлений, потеряв более 50 тысяч убитыми, он отвел свои войска на исходные позиции.
Потери у Кутузова были тоже огромны – 44 тысячи человек, но все-таки сил осталось значительно больше.
Офицер, поэт и будущий декабрист Федор Глинка тогда отмечал, что вопрос о победе так и остался без ответа. Но для Кутузова главным было сохранить основные силы. На Военном совете в Филях он принимает решение оставить Москву, за которое его нещадно критиковали. Но, как показала история, Кутузов оказался прав.
Открытка Российской империи «Военный совет в Филях»
В 2 часа дня, 13 сентября 1812 года, ликующий Наполеон въехал со свитой на Поклонную гору. Бонапарт считал, что одержал ту самую победу, за которой последует капитуляция России. Но этого не случилось. В сгоревшей Москве не было ни провианта, ни фуража, но главное – никто не просил у него мира. А сидеть в Москве, когда надвигалась русская зима, когда тысячи неотложных дел требовали его присутствия в Париже, было бессмысленно. И тогда сам Наполеон настойчиво и энергично стал просить заключить «мир любой ценой». Однако русский царь так и не дал ответа на его просьбы.
В конце ноября Наполеону пришлось бесславно покинуть Россию. В общей сложности он потерял здесь 570 тысяч солдат, всю конницу и всю артиллерию.
Сражение и война
Прошло два века, и до сих пор вопрос о том, кто победил в Бородинской битве, не нашел однозначного ответа. Понятно, что Александр I, чтобы придать дополнительного боевого духа войскам, не только объявил сражение победным для русских, но и щедро наградил всех – от Кутузова до рядовых. Впоследствии мнение императора единодушно поддержали советские историки, некоторые даже уверяли, что русская армия тогда «одержала полную стратегическую и тактическую победу». С этой точкой зрения постоянно спорили и продолжают спорить зарубежные ученые. И если многие советские школьники не сомневались, что победу в Бородинском сражении одержала русская армия, то французские учащиеся, например, знают по своим учебникам, что в битве победил Наполеон.
Пожалуй, наиболее справедливым следует признать вывод Карла фон Клаузевица , участника боев на стороне русской армии, о том, что Бородинское сражение относится к тем, что не получили «полного развития».
Но эта точка зрения справедлива только для самого сражения, а не для исхода войны. Стратегическая победа осталась за Кутузовым. Именно под Бородином русские войска нанесли врагу сокрушительный удар, от которого он так и оправился – ни в моральном плане, ни в плане восполнения сил.
Кадр из фильма «1812-й. Отечественная. Великая»
