Была ли у Бога сестра?
Если вы имеете виду Иисуса? То сестра былы не одна а несколько. Посмотрите в Священном Писание (Библии) Матфея глава 13 стихи с 55 стиха Разве он не сын плотника? Разве его мать не зовут Марией, а его братьев Иаковом, Иосифом, Симоном и Иудой? 56стих И его СЕСТРЫ - разве все они не снами? обрати внимание с большими буквами. То есть факт есть, что после рождения Иисуса у Иосифа и Марии были еще совместние дети.
В христианстве и мусульманстве бог один, един и родственников у него нет, так как он един - начало и конец.
В буддизме, вообще, нет бога, как личности, а нет личности, нет и родни.
В древних религиях, на том же Олимпе и богов было много и занимались они там сплошным кровосмешением, так что с родней там обстояло неплохо сейчас, если бы весь пантеон не исчез в прошлом.
Атеисты считают, что бога нет, соответственно, братьев и сестер нет тоже.
С какой стороны ни посмотри, нет сестры бога.
Нет, у Бога нет ни братьев, ни сестр, ни матери, ни отца. Один он во всей Вселенной.
Ведь, если бы у него была сестра, стало быть, должны были бы быть мать с отцом, бабушка с дедушкой и так далее. Когда бы он занимался мироустройством при таком количестве родственников?
Так что, Бог един и один, и зовут его Аллах.
А физики, изучающие законы построения Вселенной, считают таким единым Богом, сотворившим реальный мир и жизнь на Земле, Хаос.
Частицы Хаоса пронизывают нашу жизнь, время от времени напоминая о себе. Очень занимательно и доходчиво написала о Хаосе Фирюза Янчилина, жена гения-физика, открывшего три простых формулы мироздания.
Разумеется, нет. Самое время Вам изучить Библию. Или в храм сходите, много нового увидите и не будете такие вопросы задавать.
Смотря какого Бога вы имеете ввиду.
Например, греческий пантеон - почти сплошь супружеские и семейные узы, так что там всякая богиня кому-то обязательно сестра. И брат богини, нужно полагать, - тоже бог. Например, такая богиня как Гера (верховная богиня в древнегреческой мифологии) приходится сестрой Аиду и Посейдону.
И у Аполлона была сестра - Артемида (она же - Диана). Эта парочка вообще были двойняшками, появившись на свет одновременно.
Есть некая интрига и в библейских историях. Например, некоторые источники (любители новых трактовок и новых прочтений) считают, что у Бога, который по своей природе суть Свет, была и есть сестра - Тьма. Которая, вполне может быть, во много даже более совершенна, чем ее брат. Эту историю, кстати, очень любят фантасты и сценаристы разных мистических фильмов.
У Бога нет ни братьев, ни сестр, ни папы с мамой, ни дедушки с бабушкой. Бог - это всемогущий Дух, существовавший всегда и везде, Он вездесущ. Нет ни кого такого же, как Бог.
Если же говорить о Иисусе, Сыне Божьем, то у Него были и братья, и сстры. Об этом написано в Евангелие от Марка 3:32: Вот Мать Твоя и братья Твои, и сстры Твои, вне дома, спрашивают Тебя.
Братья и сстры - это, скорее всего, дети Марии, Матери Христа и Иосифа.
Собственно, понятие о личном Бога как отличительном признаке христианства давно уже стало общим местом, а в последнее время едва ли не догматом. Даже есть такой термин «христианский персонализм».
А между тем, Символ веры ни разу не употребляет это слово. Да и с самим термином «личность» все не просто. Как сказал один мудрый епископ «личность» - это какая-то непонятная и никем не определенная штуковина из понятийного аппарата 19 века. Вот и попробуем с «личностью» разобраться.
Сначала попробуем семантически. Русскому слову «личность», судя по всему родственны слова «лицо», «личина». Прямое значение слова «лицо» - передняя часть чего-либо, являющая существенные внешние признаки вещи, практически то же самое что «вид». «Личина» - это опять же нечто внешнее, скрывающее действительный облик чего-либо, маска. Непосредственным значением слова «личность» до появления русского философского языка было указание на совокупность внешних признаков, по которым можно было идентифицировать индивида.
Понятно, что церковное вероучение на русском языке не формулировалось. Посмотрим что имеется на греческом, латыни и еврейском.
Греческий аналог нашего «лица» - «просопон». «Слово prosopon означает тип, суммирующий наиболее заметные черты человеческой внешности, которые только в результате подобного обобщения делаются критериями индивидуальных отличий (и одновременно фактически служат признаками необратимого отторжения от людей всего индивидуального). Prosopon - это образ застывшей, абсолютно отчужденной мимики. Это маска, бесповоротно ставшая лицом. Наконец, это, лицо, воплощающее собой Тело» [http://traditio.wiki/ashkerov/soma.htm] . В Септуагинте «просопон» употребляется и к неодушевленной земле – «лицо земли», т.е. имеет значение передней, обращенной к зрителю части, как и в русском языке. Латинское persona возводят к этрусскому φersu. В латыни это слово, помимо «лица» имеет оттенок роли, которую играет человек, т.е. приобретает еще и «социологический» контекст.
Гораздо сложнее с ивритом. На иврите «личность» будет «ишиют», происходит от «иш» - человек, мужчина. Это слово употребляется по отношению только к человеку. В Библии не встречается. Часто употребляемое в Библии слово «лицо» звучит как «паним», это слово множественного числа и женского рода. Однокоренное слово к «паним» - «пана», передняя часть чего-либо, предлог «перед». Это слово, как полагают восходит к шумерскому «пана». При этом не говорят по отношению к субъекту что он «паним», но субъект может иметь «паним», т.е. лицо или вид. Ничего удивительного в том что Моисей видел бога «лицом к лицу», для того, кто мыслит на иврите это значит что Моисей видел внешнее проявление Бога, его «передняя» т.е. гром и молнию.
Теперь попробуем понять, что имеется ввиду, когда сегодня говорят о личности.
1. Это врожденное внутреннее, неповторимое «я» человека.
2. Самодостаточный субъект социально-экономических отношений, носитель человеческой «природы», обладатель «естественных прав».
3. Социальная маска индивида.
4. Совокупность общественных отношений человека.
5. Это человек, обладающий таким уровнем психики, который делает его способным управлять своим поведением и психическим развитием. (А. Н. Леонтьев, С. Л. Рубинштейн).
Скорее всего, когда говорят о Боге как личности имеется ввиду что-то аналогичное первому.
Легко увидеть, что в естественных языках нашего богословия такое значение не присутствует. И не удивительно. «Уникальность» конкретного человека в позднеантичном обществе заканчивалась его чисто телесными, т.е. внешними отличиями от других людей. Далее индивид интересовал общество только как носитель определенных социальных характеристик: раб, всадник, патриций, крестьянин и т.д. Никто в этом обществе не был «самодостаточной личностью». Это понятие возникает только тогда, когда появляются адекватные термину социальные отношения: обмен между равноправными суверенными собственниками.
Попробуем представить себе индивида «от природы» наделенного набором уникальных характеристик, обладающего самосознанием. Что значит «от природы»? Это значит что существо, не вступая ни в какие отношения с внешним миром уже наделено какими-то акциденциями. Среда еще никак не воздействовала на существо, она еще не оставила на нем никаких следов, среды нет. Возникает вопрос, если кроме этого самодостаточного существа ничего нет, то каким образом это самое существо сможет вообще узнать что оно уникально? В чем эта уникальность? Что будет содержанием «самосознания» этого существа. Оно само? А что будет содержанием этого «само», если кроме него ничего нет. Я могу ответить – ничто, небытие. Т.е. ничто самопознает небытие. Вот тебе и личность.
Без тела, взаимодействующего с другими телами ни о какой «личности» не может быть и речи. Тело без взаимодействия – труп. Душа без тела – призрак.
Мой вывод – говорить о Боге как о личности – это типичный антропоморфизм, это то же самое что «рука Бога», или «лицо Бога» и т.д. Однако антропоморфизм есть необходимый момент любой теологии, это проекция человеческого тела на мироздание. Но в этом и есть вся прелесть теологии, ее смысл.
В христианстве термин «лицо» не употребляется к Богу как таковому, вообще, а применяется в контексте учения о Троице. Насколько правомерно употреблять «личность» в современном, «персоналистском» ее понимании к божественным ипостасям – отдельный вопрос. Об этом, быть может, напишу отдельный очерк.
– Моисей!
– А? Кто здесь???
– Радуйся, Моисей: ты избран и послан. А ну-ка, иди, и быстренько выведи мой народ из Египта. У Меня на вас большие планы.
– Нууу… кто я такой, чтобы выводить народ из Египта…
– Чтооо? Слышь, Моисей, ты со Мной не препирайся. Тебя послали, ты пошёл.
– …опять же, я дико извиняюсь, а Вы кто? Какие у Вас полномочия имеются меня посылать? Как Вас звать-величать?
– Да что ж это такое… Я - ЭТО Я! Всё, иди, и без народа не возвращайся.
– Нет уж, хотелось бы определиться. Мне же с людьми предстоит общаться. На Вас ссылаться. А вдруг Вы не в авторитете?..
– Яхвэ Я! Яхвэ!!! Понял!?
– Ну таки всё ясно, зачем же кричать…
Такой, ну или примерно такой (хе хе) разговор произошёл в незапамятные времена между Всевышним и Моисеем в окрестностях горы Синай. Если книга Исход нас не обманывает.
А вспомнился мне этот эпизод вот по какому поводу: задумался я всерьёз - а есть ли у Бога имя? Личное имя? А может ли вообще быть личное имя у Бога? Вот как у меня, как у всех людей, как вообще у всего , одушевлённого и неодушевлённого? И в процессе размышлений на эту тему я пришёл к следующим выводам:
- У Бога имени нет, не было, и быть не может. Во всяком случае такого, какое могло бы быть открыто людям. Если и есть у Него имя, то оно также непознаваемо, как и Он сам. А для людей это всё равно, что его нет.
- Соответственно, Всевышний Своего имени никому никогда не открывал. В том числе и евреям;
Вот такие тезисы. Ну а теперь, обо всём по порядку.
«Что в имени тебе моём»…
Как известно (хотя может быть, не все согласятся с этим), в имени, в названии заключается суть именуемого. Скажи мне, как тебя зовут, и я скажу, что ты есть. В древности люди верили, что, узнав имя чего-либо или кого-либо, то есть узнав его сущность, можно было заполучить власть над ним (отсюда у многих народов ведет свое начало обычай скрывать свое настоящее имя от незнакомцев и чужаков). Считалось, что у всего есть свое имя. Многие заклинания ведунов и волшебников по большому счету и представляли собой эти сокровенные имена вещей и сил природы. Знание этих имен, правильный образ их произнесения, позволяло волхву вызывать их и управлять ими.
Я не буду здесь углубляться в практическую магию, замечу только, что глубоко заблуждаются те, кто считает имя простой формальностью, пустым звуком, случайным сочетанием букв. Пусть и не магически, но как-то имя определяет вещь. Это так хотя бы потому, что человек, слыша имя, составляет представление об именуемом. Вольно или невольно он судит о вещи по её имени.
«Азм есмь…»
Итак, имя доносит до нас суть именуемого, и этим одновременно определяет и ограничивает его . И из этого следует, что у Истинного, Единого, Абсолютного, Трансцедентного Бога личного имени быть не может по определению, поскольку Всевышний не может быть хоть как-то определён, или хоть чем-то ограничен. И если бы у Бога было имя, мы бы знали , что Он есть.
Всё и вся имеет своё имя, своё название. Все языческие боги имеют свои личные, собственные имена. Ни в одном языческом пантеоне не может быть «просто бога». Языческий бог всегда «кто-то», всегда «какой-то»: Индра, «бог грозы и грома», Агни, «бог солнечного света и огня». Ну и так далее. Именно поэтому языческие боги не являются «абсолютами». Они есть «частные», «локальные» боги. Именно поэтому они не всемогущи, ограничены. Именно поэтому необходимо, чтобы их было множество, ну или как минимум несколько. Именно поэтому они «боги» с маленькой буквы.
И только иудейско-христианский Бог не имеет собственного имени. Только Он есть Бог, просто Бог, с большой буквы. Он есть «абсолютный Абсолют», и поэтому может быть только один. Потому что на самом деле, только Он есть Бог. Все остальные - не боги.
Только у иудейско-христианского Бога нет личного имени. У Него есть только «титулы», коими мы Его наделяем, «атрибуты», которые мы Ему приписываем: Всевышний, Господь, Предвечный, Всемогущий, Господь Воинств, и проч.
«…Сущий»
Мне возразят: а не поторопился ли я с «иудейско-христианским»? Разве у «ветхо-библейского» иудейского Бога не было собственного имени? А как же знаменитый «божественный тетраграмматон»? А что же тогда Бог вроде как открыл Моисею? Вот именно, что - «вроде как».
Вообще, из Библии вот так, навскидку, мне вспоминаются следующие два эпизода, связанные с именем Бога.
Первый эпизод - это ночная борьба Иакова с Неким: «и остался Иаков один. И боролся с ним Некто до появления зари… И спросил Иаков, говоря: скажи мне имя Твоё. И Он сказал: на что ты спрашиваешь о Имени Моём?» .
Второй эпизод - это всем известное явление Моисею Всевышнего в горящем, но не сгорающем терновом кусте: «Моисей сказал Богу: вот, я пойду к израильтянам, и скажу им: Бога ваших отцов послал меня к вам, а они спросят: как Его имя? Что мне ответить им? Бог ответил Моисею: Я есть Тот, Кто Я есть. Скажи Израильтянам «Я Есть» послал меня к вам» . Это в современном переводе. В синодальном стоит «Я есмь Сущий… Сущий послал меня к вам» .
Что обращает на себя внимание в обоих этих эпизодах? Во-первых: настойчивое желание евреев выяснить, как же всё-таки зовут Бога, общающегося с ними. Создаётся впечатление, что это им очень зачем-то нужно, просто жизненно необходимо. Во-вторых: и в первом, и во втором случае, Всевышний принципиально отказывается открывать Своё имя (если оно у Него вообще есть). Да, отказывается! В первом эпизоде Бог отказывает в этом Иакову открытым текстом, без всяких недомолвок. Однако считается, что Моисею Он всё-таки Своё Имя назвал. Но так ли это? Отнюдь.
Сегодня неизвестно, как должен правильно произноситься пресловутый тетраграмматон, и что он означает. Одно это уже настораживает. Как можно было напрочь позабыть священное имя Бога!? Версия, гласящая, что оно было такое священное, ну уж такое священное, что его вообще запрещено было произносить, и поэтому его в конце-концов позабыли, не представляется мне убедительной. Для чего вообще нужно имя, для чего евреи так настойчиво просили его открыть, как не для призывания, для произношения, для употребления? Это вообще не версия, это отмазка, придуманная, видимо, за неимением убедительных объяснений этого удивительного феномена.
Мне кажется более точным перевод «тетраграмматона» не как «Сущий», а как: «Я есть Тот, Кто Я Есть». Но для считающих тетраграмматон за личное имя Бога и это не спасает положения.
Потому что, если согласиться с тем, что тетраграмматон действительно означает «Сущий», то придётся признать, что Всевышний вовсе не открывал своего личного имени (то есть Себя) Моисею. Он просто «подарил» ему ещё один «титул». Суть Его ответа на вопрос Моисея «как Тебя зовут»: «Своего настоящего имени Я тебе не открою, но вы можете называть Меня вот так».
Если же считать, что тетраграмматон означает «Я есть Тот, Кто Я есть», то ответ Бога выглядит ещё более категоричным. Он просто-таки «отбривает» Моисея: «Я есть Тот, Кто Я есть». Всё. Никаких имён не будет. Отдохни от этой мысли. Однозначно и недвусмысленно пресекается сама попытка поименовать, и этим определить Всевышнего, поставить Его в один ряд с другими «богами». Не может быть никаких сравнений Его с ними! На вопрос, «что ты за бог», Моисей получает ответ: «Я - это Я»; «Я и есть, собственно, Бог»; «Я тот самый абсолютный Абсолют, единственный и неповторимый». Тема закрыта.
О горе мне! Уже написав добрых две трети статьи, я набрёл на цитату замечательного католического богослова Й. Ратцингера, и понял, что мне вообще не надо было ничего писать. А надо было просто взять её, и запостить в нашей виртуальной сангхе на фб. Как оказалось, в этой цитате в полном объёме, точно и сжато написано всё, о чём здесь пишу я. Ну что ж, я всегда говорил, что мысли великих людей сходятся:)):
«Моисей спрашивает: сыны Израиля, к которым Ты меня посылаешь, спросят: кто тот Бог, который тебя послал? как Ему имя? Что сказать мне им? Далее говорится, что Бог ответил Моисею: «Я есмь тот, кто Я есмь». Но это, по существу, выглядит отказом, скорее даже отвержением имени, чем его возвещением. Во всем эпизоде сквозит некое негодование на такую назойливость: «Я есмь именно Тот, кто Я есмь». Мысль о том, что здесь не дается никакого имени, а отвергается сам вопрос, получит лишнее подтверждение, если мы сопоставим наш текст с двумя другими, которые можно было бы привести в качестве параллельных мест (Книга Судей 13. 18 и Бытие 32. 30). В Книге Судей некий Маной встречает Бога и спрашивает о Его имени. Следует ответ: «Что ты спрашиваешь об Имени Моем? оно тайна» (другой перевод: «оно чудно»). Имя не говорится. В Книге Бытия (32. 30). Иаков, боровшийся в ночи с Неизвестным, спрашивает о Его имени и получает лишь отрицательный ответ: «Что спрашиваешь ты об имени Моем?» И по языку и по строению своему оба места очень родственны нашему тексту, так что едва ли можно сомневаться в их идейной связи. И здесь перед нами жест отказа. Бог, который говорил с Моисеем в пламени горящего куста, не может объявить Свое имя так, как окрестные боги, боги индивидуумы, сущие наряду с другими богами такого же рода и потому нуждающиеся в именах. Бог Неопалимой купины не ставит Себя в один ряд с ними. Отказ, на который мы здесь наталкиваемся, свидетельствует о Боге, всецело отличном от других богов»
Зачем евреям было нужно имя Бога?
Итак, вопреки расхожему мнению, Бог не открывал Своего имени Моисею. Так когда же и почему тетраграмматон превратился в личное имя Всевышнего? Существует мнение, что сей подлог (ну а как это ещё назвать: Бог ясно даёт понять, что никакого имени Он тебе не откроет, а ты делаешь ход конём, и сообщаешь изумлённым соплеменникам, что Его зовут «Я Есть», и что «Я Есть» послал его к ним) сотворил сам Моисей: «Сегодня снова многое говорит в пользу того, что составление этого имени на самом деле принадлежит Моисею» (Й. Ратцингер, «Введение в христианство»).
Но почему, зачем он это сделал? Отчего с такой настойчивостью, доходящей до неприличия, евреи требовали от Всевышнего назвать Своё имя? Я думаю, что по немощи человеческой. В принципе, все ветхозаветные установления, все эти «перво- и второзакония», все эти системы жертвоприношений и ритуальных очищений, изначально не предполагались, и вынужденно были даны иудеям по снисхождению к их немощи. Все эти священные предписания - свидетельства их слабости, неспособности поклоняться Богу в духе и истине.
Очень скоро, практически сразу после Исхода, Всевышний понял, что просто соблюдать десять заповедей, творить добро и любить истинного, невидимого, «безымянного» Бога евреи не смогут. Что им нужен хоть какой-нибудь видимый образ, пред которым они могли бы упасть и поклониться. Пусть и не золотой телец, но хоть что-нибудь. И если не дать его им, они сделают его сами.
И тогда Бог даёт им указание построить скинию и ковчег (регламентируется буквально всё: дерево, ткань, цвет ткани, узоры на ткани, количество гвоздей, из какого металла их нужно выковать, какими украшениями украсить, и т.д., и т.п.), устанавливает институт священства, разрабатывает подробную систему жертвоприношений. Позднее евреи выпрашивают у Бога царя, и с этого времени Всевышний перестаёт непосредственно руководить Своим народом, как бы отходит от Него, делегируя Свои «полномочия» различным «посредникам». Лишь через пророков Он продолжает разговаривать с ним. Зато теперь у евреев «всё как у людей»: свои законы, храм, жрецы, жертвы… И свой , «именной» еврейский бог: Яхвэ.
Да, евреи не смогли подняться до Вселенского «безымянного Бога», до «всеобщего» «просто Бога». Не смогли постичь, как это на самом деле - неопределённый «Тот, Кто есть». Им был жизненно необходим «типический», близкий, понятный «бог-с-именем». Поэтому они самовольно (я так думаю) порешили изначально безымянному библейскому Богу, отказывавшемуся от имени, присвоить собственное имя «Яхвэ». Так им было проще, легче иметь с Ним дело. Кроме того, таким образом они как бы присваивали Его себе. Имя делало Всевышнего их личным еврейским Богом.
Вот такая грустная история. И она становится ещё более грустной, потому что повторяется и сегодня: к примеру, если сказать, что ты просто «христианин», скорее всего тебя не поймут, попросят уточнить: а какой именно? Зато наименования «православный», «католик», «протестант», вопросов не вызовут. Но не будем о грустном в эти праздничные рождественско-новогодние дни.
P.S. Кстати, «о птичках». А вот у ипостасей, у «персон», в отличие от Бога, наоборот, должны быть имена. Задумывался ли кто-нибудь, почему именно «Отец», «Сын», и «Св. Дух»? Может, и здесь не всё так просто?
Если Бог не становился человеком, был ли у Него сын? Поскольку Бог всемогущ, Он может иметь и сына. Однако это принизило бы Его и поравняло бы с человеком. Творения производят потомство, рождая мини-варианты самих себя, которые, вырастая, также рождают подобных себе и так далее… У собак рождаются щенки, у кошек – котята, у коров – телята, у людей – дети… Что же у Бога? Малютка-Бог? Это если проводить параллель с творениями, приравнивать Творца к творениям…
Все, кроме Бога, приходят в мир по велению Бога. Ни Сам Бог, ни часть Его не становятся творением, и Он не порождает творение. Бог – это Бог, Творец, все остальное – творения. Человеку сложно понять процесс творения из ничего, но именно так поступал и поступает Бог. Только Он творит из ничего – одно из качеств, отличающих Бога от творений, делающих Его уникальным.
Такова была суть послания всех божьих пророков: Адама, Моисея, Иисуса, Мухаммада и всех остальных, чьи имена сейчас неизвестны, мир им и благословение Господа. Сегодня это послание мы можем найти только в Коране – последнем божьем Откровении. Только в Коране, единственном сохранившемся неизменным Писании, учение Всевышнего звучит так отчетливо.
Господь обращается к тем, кто приравнивает Его к творениям и наоборот:
«… Нет никого подобного Ему…» (Коран 42:11).
А также к тем, кто приписывает Ему сына:
«Не подобает Милостивому иметь сына!» (Коран 19:92).
И к утверждающим, будто Бог сотворил мир из части Себя:
«Когда Он желает чего-либо, то стоит Ему сказать: «Будь!» – как это сбывается» (Коран 36:82).
Политеистам Он говорит:
«… и нет наряду с Ним другого бога. В противном случае каждый бог унес бы с собой то, что сотворил, и одни из них возвысились бы над другими. Аллах превыше того» (23:91).
Он спрашивает атеистов:
«Неужели они были сотворены сами по себе? Или же они сами являются творцами?» (Коран 52:35).
В подтверждение человеческой сущности Иисуса и Марии Господь говорит:
«…Оба они принимали пищу…» (Коран 5:75).
Идея превращения Бога в человека важна и требует полного понимания, поскольку именно она отличает Ислам от остальных религий. Все остальные религии имеют искаженное представление о Боге. Главное, что требуется понять – Бог никогда не становился человеком. Господь уникален. Только Он достоин поклонения. Верить, что Бог – человек или что Он стал человеком, поклоняться этому человеку является величайшим грехом и злом, которое может совершить человеческое существо в этом мире. Понимание этого важно, ибо это путь к спасению. Конечно, спасение человека зависит не только от этого. Ведь правильное убеждение должно подтверждаться праведными делами. Все же началом пути служит правильное знание о Боге, убеждение, что Он никогда не был и не станет человеком.
