Колокольный звон - это голос церкви и хвала Господу Богу. Кстати, в советское время, первым делом у храма взрывали или разбирали колокольню, прежде сняв колокола. Считается, что православный колокольный звон отгоняет бесов, придает человеку моральные и физические силы, то есть дает человеку Благодать.
Величественный звон колоколов, который невозможно не услышать, побуждал человека вырваться из круговерти земных забот, чтобы обратиться к вечному, к Небу.
Как ни крути, колокольный звон это напоминание погрязшим в суете людям о Боге.
Ясновидящие (прости Господи) утверждают, что, когда колокол звонит, происходит излучение очень сильной энергии.
Некоторые ученые уверены, что в результате звучания колокола в окружающей воздушной среде образуются особые микрочастицы, которые мельче атома. По своей направленности они создают объемный КРЕСТ. Именно они и оказывают очистительное воздействие на воздух и живые организмы. Получается, что звук, спускаясь с небес на землю, словно крестит округу.
В колокольном звоне заложена дивная сила, глубоко проникающая в человеческие сердца (для каждого это проявляется по своему). Существует поверье, что колокольный звон является символом очищения, источником некой чистой энергии.
Когда звенят в церкви в колокола?
В древнее время у людей не было часов. Колокольный звон как раз и оповещал людей о начале службы или о каком-либо другом событии.
В настоящее время колокольный звон в церкви обычно употребляется для:
1) для призыва христиан к и для оповещения о времени его начала;
2) для возвещения не присутствующим в храме момента совершения наиболее важных молитвословий и священнодействий во время литургии и других богослужений;
3) для выражения праздничного торжества и духовной радости христиан, в наиболее великие — помимо богослужения.
Стоит сказать, что звон колокола сопровождает всю жизнь православного человека - с колокольным звоном совершается таинство , венчание, отпевание. При победе над врагом радостным звоном встречали победителей.
Какой бывает колокольный звон?
Благовест — это когда сначала производится три редких, медленных протяжных удара по одному колоколу, а затем следуют мерные удары. Благовест, в свою очередь,
делится на два вида: обыкновенный (частный), производимый самым большим колоколом; постный (редкий), производимый меньшим по величине колоколом в седмичные
дни Великого Поста. Благовест бывает три раза: к вечерне, утрени и часам перед литургией (перед ранней литургией).
Двузнон это звон во все колокола дважды (в два приема).
Трезвон это звон во все колокола, повторяющийся трижды после небольшого перерыва. Трезнон обычно «зовёт» к Литургии и на всенощное бдение.
Перезвон
это — звон поочередно в каждый колокол (по одному или несколько ударов), начиная с большого и до самого малого, повторяющийся несколько раз.
Совершается на литургии и в особых торжественных случаях.
Перебор
это медленный звон в каждый колокол поочередно, от малого до самого большого. После удара в большой колокол ударяют во все сразу, и так повторяют
много раз. Перебор иначе называется похоронным (погребальным) звоном, он выражает грусть и скорбь об усопшем. Но перебор всегда завершается трезвоном как
символом христианской радостной вести о воскресении мертвых.
Набат это очень частый, который бывает во время тревоги.
Особыми переборами и трезвонами сопровождаются торжественные молебны, водосвятия, крестные ходы. После окончания праздничной и воскресной литургии положен трезвон.
Кстати, по традиции, на Пасху и на светлой седмице, (неделе после Пасхи), любой православный христианин может подняться на колокольню и прославить воскресшего Спасителя звоном в колокола. В народе это время называют звонильной неделей или временем рождения звонарей.
Любим и постоянно читаем журнал "Русский Дом", в котором черпаем надежду на возрождение мощи России и ее духовного ядра - Русской Православной Церкви.
Однако были удивлены и раздосадованы помещенной в 3-м номере журнала за 2001 год статьей "Осторожно: плоские колокола!", о возрождении нашего православного звона и роли в нем бил (клепал).
В статье упоминаются слова Святогорца (одного из монахов русского Свято-Пантелеимонова монастыря, написавшего свою книгу в 1890-х годах), а Святогорец в своем письме действительно говорит о том, что звуки бил напоминают пророков Ветхого Завета, а звуки колоколов - Благовестие Евангелия и добавляет: подобно тому, как Ветхий Завет согласен во всем с Новым, так и звуки бил, переходящие затем в звон колоколов, напоминают об этом согласии.
 |
Еще никто не отменял действующий сегодня Устав богослужения (Типикон), в котором предусмотрено использование для звона 4 видов инструментов: малое (ручное) деревянное било, большое деревянное било, металлическое било (клепало) и колокола. Причем Устав не указывает их количество, формы и материал, не противопоставляет, а, наоборот, согласовывает их гармоничное совместное применение в соответствии с торжественностью.
Именно поэтому многие монастыри и храмы, возрождая сегодня у себя православный звон, стараются сделать это с учетом требований Типикона и традиций, существовавших в России сотни лет. А традиции таковы, что била существовали на Руси с ее Крещения и до революции 1917 года. История их использования делится на три этапа:
1. До ХV века на Руси в церковном звоне храмов применялись только била. Это было вызвано, в частности, отношением православного народа к колоколам как к чужеродным инструментам. Вспомним хотя бы преподобного Антония, одного из основателей Киево-Печерской Лавры, который после возвращения со Святой Горы Афон писал: "В било звонят по ангелову внушению, в колокола латыняне звонят". Первые колокола в основанном прп. Сергием Радонежским Свято-Троицком монастыре появились лишь через 30 лет после его кончины.
2. С началом объединения Руси вокруг Московского княжества великие князья и цари стали усиливать Русскую Православную Церковь, борясь за ее независимость от Константинополя, строя новые храмы и монастыри, развивая колокольное дело и т.д. Колокола стали все чаще использоваться в церковном звоне, заменяя била. Но даже в середине ХVII века большая часть русских храмов и монастырей имела только била. И это не случайно, ведь бронза была дорогостоящим дефицитным материалом.
3. Только с началом массового производства колоколов в петровские времена началось быстрое замещение бил. Но била применялись в России совместно с колоколами вплоть до революции (Новоиерусалимский монастырь, Киево-Печерская Лавра и др.) и особенно в старообрядческих приходах Сибири, Алтая и некоторых районах Центральной России.
Начав возрождать забытые традиции православного звона в нашей стране в 1980-х годах, мы сперва вспомнили о колоколах, а затем уже о билах. Хорошим примером в этом плане служат обители Святой Горы Афон, Болгарии, Сербии и других православных стран, где не было такого погрома церквей, как в России, и где била и колокола совместно участвуют в церковных звонах. Там уже сотни лет используются металлические била в виде железных плит, дуг, сковородок и т.п. Они часто плохо звучат, ржавые, оббитые, но менять их на новые никто не собирается.
Плоские била сравнительно легко могут быть изготовлены с любой тональностью и тембровой окраской звука. Вот почему "плоские колокола" стали часто применять в оркестрах, театрах и т.д. для воспроизведения колокольных звонов.
Почему же храмам и монастырям не иметь такие била для православного звона, они ведь легче и дешевле бронзовых классических колоколов в десятки и сотни раз! Более того, они певучее и прочнее обычных колоколов; меняя вес и материал молотков, место удара, звонарь имеет больше возможностей для создания различных композиций звонов. Била могут использовать как с обычными колоколами, так и самостоятельно, без них. Нарушается ли при этом Устав богослужения? Думается, нисколько. Ведь было время, когда колокола заменяли била, теперь била возвращаются в православный звон. И это прекрасно!
С уважением,
Виктор Григорьевич Шариков,
руководитель Московского колокольного центра;
Иерей Игорь Капреллянц,
настоятель Смоленского храма,
с. Воронино Московской епархии
* * *
Парк. Осень. Клены. Желтизна.
И дно фонтана в паутине.
И облака, как на картине,
Стоят недвижимо. И сине
С небес нисходит тишина.
Охапку листьев соберу,
Склоняясь в поясных поклонах
Неутомимому Тому,
Кто вновь их вырежет на кленах.
СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ
Это - старая улица Мира.
Золотые, родные года!
Я, как странник на пачке «Памира»,
Там остался душой навсегда.
Пусть там хаты стоят не по нити
И плетни пацанятам по грудь,
Вы на окна, на окна взгляните! -
Без решеток они. Вот в чем суть.
* * *
Крестьяне полюшко пахали,
А кто-то пил коньяк в «Астории»,
Но нас тогда уже толкали
Еще не в ад, но из Истории.
Как нынче прошлое поблекло!
Теперь нас тащат прямо в пекло.
* * *
Все говорят: «Вам все равно
Чем жив народ и жив вообще ли?»
Зла не желаю вам я, но
Хочу спросить вас: «Неужели
Так все и есть, как говорят?»
Вы мне в ответ: «Не в коем разе!»
Но шапки, шапки-то горят,
Хоть вы и сбросили их наземь.
У МОНУМЕНТА ЖЕРТВАМ
ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Над легендарною тачанкою
Плывут неспешно облака.
И ветер песнь поет печальную
В гранитных гривах. На века
Застыли кони оголтелые,
На постаменте солнца блик,
Кладу к нему букет гвоздик.
Гвоздики красные и белые...
* * *
Присмотрись, что рисует мороз
На оконном стекле? Нет, не розы
И не белые ветви берез,
А обозы, обозы, обозы...
И не сказочный рой облаков
На оконном стекле серебрится, -
То замерзших в степи мужиков
Бородатые белые лица.
РОДИНА
Болотная жижа в канаве,
Мосток в три гнилые доски.
Корова по тощей отаве
Таскает пустые соски.
Сухими пучками укропа
Увешана хаты стена...
Родная моя сторона!
Моя ты родная... Европа.
СТАРИННОЕ ОРУЖИЕ
Если натовских танков армада
Путь направит на Русь - их вина.
Выйдет старец из кельи с лампадой,
Освещающей все времена,
Оглядит все всевидящим оком,
Переглянется с миром иным -
И все танки - сколь было их скопом
Станут рылом обычным свиным.
И растащат собаки то рыло
По великой Руси: кто куда...
Кстати, что-то подобное было.
Только вот не припомню когда.
* * *
На нашей улице есть дом,
Всегда закрыты ставни в нем.
От всех нас страшно далеки,
Живут в том доме старики.
Он худ и сед, она - как тень.
Им в муку ночь, и в тягость день.
Их сын остался на войне,
В чужой далекой стороне
Песком его завеян след...
А старикам по сорок лет.
* * *
Дерутся пьяные в проулке,
Мешая с матом хриплый крик.
Прижавшись к грязной штукатурке,
На остановке спит старик.
Смеется пьяная девица,
Садясь в попутный «мерседес»,
Ее литые ягодицы
За нить подергивает бес.
На пустыре с начала мая
Идет строительство тюрьмы.
Все это жизнью называя,
Не ошибаемся ли мы?..
* * *
Духовным зреньем проникая
В глубины, скрытые от глаз,
Картина видится такая
Мне, как поэту, в сотый раз:
Тропинка в Рай вся заросла.
Хоть верьте, хоть не верьте.
Дорогу ж в ад, дорогу зла
В асфальт одели черти.
Идти по ней теперь легко,
Скользи, как по паркету.
А Рай теперь так далеко,
Как будто его нету.
* * *
Минуты свободные редки...
А надо минут пятьдесят
Идти до кургана, где предки
Сухою травой шелестят,
Где сойка птенцов своих кормит,
Где крест, так похожий на «плюс»,
Опять ненароком напомнит,
Куда я всю жизнь тороплюсь.
НА СЕНОКОСЕ
Покряхтев и поохав,
Дед отладил косу.
И шагнули мы «с Богом»
По колено в росу.
Дед столетью ровесник,
Он и тут впереди, -
Даже на спину крестик
Сбился с впалой груди.
Так и шли мы, к полудню
Я чуть ноги волок.
И, признаюсь, не помню,
Как упал на валок...
Высоко в поднебесье
Уходил в облака
«Миг», похожий на крестик
Моего старика...
СХОДСТВО
Деда ратная дорога
Дыбом встала, как змея...
Дед мой тем похож на Бога,
Что его не видел я.
* * *
Я гляжу на стожки, на болотину,
На курган у реки, на поскотину.
И сильнее, чем прадед и дед,
Я люблю свою малую родину...
Потому что большой уже нет.
* * *
Весна еще весной осталась
Везде: и в поле, и в лесу.
Но больше всех ее досталось,
Взгляните, детскому лицу.
Когда цветет оно улыбкой,
Оно как будто бы поет.
Поет и жизни нашей зыбкой
Весь смысл бесценный придает.
СИЛА МОЛИТВЫ
Я у иконы Иисуса
Молясь, смахнул слезинку с уса
И беса стер с лица земли -
Осталась вмятина в пыли.
Пусть бесам имя легион -
На одного стал меньше он.
Ходил по храму юный служка
Прямой и тонкий, как свеча.
А за моей спиной старушка
Молясь, рыдала... в три ручья!!!
* * *
Весна всегда под утро
Приходит с теплым ветром,
Приходит как-то смутно,
Почти что незаметно -
Как в дали полевые
Рассветная полоска,
Как женщина впервые
Приходит в сон подростка...
* * *
Разгулялась бесовщина,
Заколдобила наш путь.
«Догорай, моя лучина!» -
Так и тянет затянуть.
Но махнуть на все рукою
И отправиться в кабак -
Легче легкого, не скрою,
Но теперь не будет так.
ПОЛНОЛУНИЕ
Сегодня полная луна,
А жизнь, увы, пустая.
Во всяком случае, моя.
Хотя не без креста я.
Никто не станет возражать,
Что я при русском деле:
Стараюсь душу удержать
В ей надоевшем теле.
* * *
Мне любого знамени дороже
Над хатенкой бабкиной дымок,
Пахнущий квашнею и порошей,
Вьющийся вдоль всех моих дорог.
Пусть звучат любые укоризны
Страстью и пристрастием греша.
Только духом Бога и Отчизны
Вечно преисполнена душа.
ПРИЗНАНЬЕ
Я жертва дьявольской эпохи,
И рай не светит мне, увы.
Но я пишу. Пишу о Боге
В надежде, что спасетесь вы.
Признанье это иль призванье?
Но да продлятся ваши дни!
А человеческое знанье
Незнанью полному сродни.
И потому я не трясусь:
Быть может, с вами и спасусь.
«КОЛОКОЛА ЗЕМЛИ РУССКОЙ. Из глубины веков до наших дней» – так называется книга Владислава Андреевича Горохова. Вышла она в Москве в 2009 году в издательском доме «Вече». Книга относится к разряду духовно-просветительской литературы и для широкого круга читателей вряд ли предназначена. Это научное исследование о создании колоколов, о колокольном деле, о его истории, о судьбе знаменитых мастеров колокольного звона, о мастерах-литейщиках и о многом другом, прямо и косвенно касающемся литья и истории колоколов. Читать книгу не очень просто – это отнюдь не художественная литература. Но в ней содержится масса очень интересных сведений о русском колокольном звоне. Некоторые из них я приведу в этой публикации. Читать её можно под суздальский колокольный звон.
Колокола. История
Когда впервые колокол пришёл на Русь и почему так называется?
Учёные до сих пор спорят об этимологии слова. Есть в греческом языке слово «калкун», в некоторой степени созвучное слову «колокол», оно означает «било». В том же греческом языке глагол «kaleo», переводится как «звать». Крик в древнеиндийском языке – «kalakalas», а в латинском – «kalare». Все они в той или иной степени созвучны и объясняют дохристианское предназначение колокола – созывать людей. Хотя скорее всего, слово «колокол» берёт начало от славянского «коло» – круг. От этого же обозначения происходят другие слова, например – «колобок», «коловорот». Есть и астрономические понятия с этим же корнем – «коло солнца», «коло луны». Поэтому понятие «коло – кол» можно объяснить как окружность в круге – «коло-кол».
Правда, президент Российской академии наук с 1813 по 1841 год А.С.Шишков в «Кратком азбучном словаре» описывает происхождение слова «колокол» от слова «кол» и объясняет, что в древности для извлечения звука ударяли медной жердью, называемой «кол» о другую такую же жердь – «кол о кол». Созвучие и правда очевидно, но не все слова в русском языке произошли от простого созвучия и слияния нескольких определений.
Доподлинно неизвестно когда впервые люди стали использовать колокола. Вряд ли в дохристианские времена. Упоминания о них в летописях датируются XII веком. Есть запись о колоколе в Путивле, от 1146 года, во Владимире-на-Клязьме в 1168 году. А знаменитый вечевой колокол в Великом Новгороде впервые упомянут в 1148 году.
Колокола. Из какого металла отливали
Из чего делали колокола? Понятно, что из колокольной бронзы – сплава меди и олова. Многие считают, что для чистоты звука в сплав добавляли драгоценные металлы. Ничего подобного! Наоборот, для достижения лучшего звучания в колоколе не должно быть никаких примесей – лишь медь и олово, причём в следующем соотношении – 80% меди и 20% олова. В сплаве для изготовления колокола допускалось не более 1, максимум – 2% естественных примесей (свинец, цинк, сурьма, сера и другие). Если же состав примесей в колокольной бронзе превышает допустимые два процента, звук колокола значительно ухудшается. С колокольной медью всегда были трудности. Ведь процентное отношение примесей точно никто не знал, химического анализа ещё не существовало. Интересно, что в зависимости от величины колокола мастер увеличивал или уменьшал соотношение олова. Для небольших колоколов олова добавляли больше – 22-24%, а для крупных – 17-20%. Ведь если в сплаве больше олова, звук будет звонче, зато сплав будет хрупким и колокол легко может разобиться. В старые времена понижали процент олова для гарантированной прочности колокола.
Что касается золота и серебра, то этими металлами нередко золотили или серебрили поверхности колоколов, делали надписи, изображения. Известен колокол, который сплошь покрыли серебром. А иногда серебряными колоколами называли те, в составе которых было много олова – сплав в этом случае получался светлым.
Чтобы подчеркнуть удивительный звон колокола или ансамбля колоколов говорят, что у них “малиновый звон”. Оказывается, это определение никакого отношения к ягоде не имеет. Происходит оно от названия города Мехелен, что находится в той части Бельгии, что в старину называлась Фландрией. Французское название города – Malines (Мали́н), именно там в Средневековье разработали оптимальный сплав для литья колоколов. Потому и у нас приятный по тембру, мягкий, переливающийся звон стали звать по звону из города Малина – т.е. малиновым звоном.
Уже к XVII веку Мехелен стал центром колокольного литья и колокольной музыки в Европе, и по сей день остаётся таковым. Знаменитые карильоны делают именно в Малине. В России первый карильон услышали благодаря Петру I, царь заказал его в Южных Нидерландах и его звон соответствовал мехеленскому (малиновому) стандарту.
Имена колоколов
А сколько же колоколов было на Руси? Или, хотя бы в Москве? По сведениям шведского дипломата Петра Петрея, который написал «Историю о великом княжестве московском» в столице государства в XVII веке было свыше четырёх тысяч(!) церквей. В каждой – от 5 до 10 колоколов. А норвежский писатель Кнут Гамсун на рубеже XIX – XX веков пишет:
«Я побывал в четырёх из пяти частей света. Мне приходилось ступать на почву всевозможных стран, и я повидал кое-что. Я видел прекрасные города, громадное впечатление на меня произвели Прага и Будапешт. Но чего-либо подобного Москве я никогда не видел. Москва – это нечто сказочное. В Москве около 450 церквей и часовен. И когда начинают звонить в колокола, то воздух дрожит от множества звуков в этом городе с миллионным населением. С Кремля открывается вид на целое море красоты. Я никогда не представлял себе, что на земле может существовать подобный город. Всё кругом пестрит красными и золочёными куполами и шпилями. Перед этой массой золота в соединении с ярким голубым цветом бледнеет всё, о чём я когда-либо мечтал».
В старину, да и теперь, большие звучные колокола получали собственные имена. Например – «Медведь», «Господарь», «Гуд», «Переспор», «Неопалимая Купина», «Георгий», «Сокол». Некоторые, напротив, получали обидные клички: «Баран», «Козёл», «Беспутный» – так народ именовал те колокола, что диссонировали с звучанием общего ансамбля звонницы.
Колокола на колокольне и звоннице
Интересно, что звучание подбора, то есть группы колоколов зависит от того, где они расположены.
Суздаль. Колокольня Смоленской церкви
Необходимо, чтобы вес колоколов равномерно распределялся на несущих конструкциях звонницы во избежание перекоса. Обычно колокола развешивают, увеличивая их вес справа налево от помоста звонаря.
Выяснилось также, что оптимальной для благозвучия является шатровая колокольня с опорным столбом посередине. Самый большой колокол (или пара больших) размещают по одну сторону столба, все остальные – по другую. Колокола подвешивают на брусьях, которые одновременно служат опорой для основания шатра, иногда их располагают на специальных балках.
Суздаль. Кремлёвская часобитная башня.
Почему же в некоторых храмах и монастырях строят колокольни, в некоторых – звонницы? Колокольни удобны с точки зрения размещения колоколов на разных ярусах. В них можно поместить много разных колоколов. И звук с колокольни распространяется равномерно, во все стороны. Со звонницы звучание подбора с разных сторон слышно по-разному. Но на них удобно добиться слаженности звучания. Ведь на разных ярусах колокольни звонари не видят друг друга, тогда как на звоннице они стоят рядом и ансамбль колокольного звона звучит слаженно.
На Русском Севере, где селения редки а расстояния огромны, колокольни старались располагать таким образом, чтобы звук от одной из них был слышан на другой. Таким образом колокольни «переговаривались» друг с другом, передавали вести.
Мастера колокольных дел
Благозвучный перезвон колоколов зависит не столько от их расположения. У каждого из них есть свой родитель – мастер, который их сделал. Есть мнение, что старые колокола звонили лучше, звон у них был серебряный, малиновый. Но нужно знать, что древние мастера тоже ошибались. У них под руками не было пособий и технических методик. Всё делалось методом проб и ошибок. Порой приходилось не раз переливать колокол. Опыт и умение приходили со временем. История донесла до нас имена знаменитых мастеров. При царе Борисе Годунове жил литейщик, которого больше помнят как создателя знаменитой в Москве. Но он был известен и как колокольных дел мастер. Звали его Андрей Чохов. До наших дней дожили четыре его пушки и три колокола. Колокола висят на Успенской звоннице Московского Кремля. Самый большой из них зовут «Реут». Он весит 1200 пудов, отлит был в 1622 году. Там же есть и два небольших колокола, отлитые годом ранее.
Соборная площадь Кремля. Успенская звонница и колокольня Иван Великий
Знаменит был и мастер-литец Александр Григорьев. Жил он при царе Алексее Михайловиче. Колокола его работы предназначались для самых знаменитых храмов. В 1654 году он отлил 1000-пудовый колокол для Софийского собора в Новгороде. Годом позже – 187-пудовый, набатный на Спасские ворота Кремля. Ещё через год – колокол весом в 69 пудов для Иверского монастыря на Валдае. В 1665 году 300-пудовый для Симонова монастыря в Москве и в 1668 – для Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигороде, весом в 2125 пудов. К сожалению, не один из них не сохранился.
Знаменитой была и династия литейщиков Моториных. Родоначальником её был Фёдор Дмитриевич. Его дело продолжили сыновья Дмитрий и Иван, внук Михаил. В истории колокольного дела Иван Дмитриевич считается самым выдающимся мастером. Его колокола звонили и в Троице-Сергиевой лавре, и в Киево-Печерской. Для последней он отлил самый главный колокол весом в 1000 пудов.
Царь-колокол в Москве
Колокольные артели и заводы
На смену мастерам-одиночкам пришли целые артели, а потом – заводы. На всю страну славился завод П.Н.Финляндского. Открылся завод в Москве в конце XVIII века, когда литейное производство в самом городе, на Пушечном дворе держать более стало опасно. На его заводе выполняли заказы на отливку колоколов из Парижа, Сан-Франциско, Афона, Иерусалима, Токио и других стран. Отливали колокола и для храма «Спас на Крови». А когда сам хозяин появлялся на Сухаревке и покупал бронзовый лом, то в Москве знали – скоро колокол отливать будут. Пора слухи распускать. И ходили по златоглавой удивительные небылицы – что в Москва-реке кита поймали, что Спасская башня провалилась, да что на ипподроме жена швейцара тройню родила и все с жеребячьими головами! И все знали – у Финляндского колокол льют, а чтобы звук будущего новорожденного чище и звонче был, надо небылиц побольше наплести, вот и старались.
Славился также завод Михаила Богданова. Делали они и маленькие поддужные колокольчики и нередко на заснеженных дорогах «однозвучно звучал колокольчик», отлитый на заводе Богданова.
На заводе Афанасия Никитича Самгина отливали колокола для храма Христа Спасителя Преславного Преображения, что построен на месте крушения царского поезда где, благодаря огромной физической силе Александра III, осталась невредимой вся императорская фамилия.
В конце XIX столетия все путеводители Ярославля настойчиво рекомендовали посетить литейный завод товарищества Оловянишникова, чтобы понаблюдать за захватывающим зрелищем – отливкой нового колокола. Высокое качество колоколов Оловянишниковых признали и в Старом, и в Новом свете – завод получил серебряную медаль на выставке в Новом Орлеане и золотую – в Париже.
Звонари. Константин Сараджев
Но как бы не хорош был колокол, если тронет его рука постороннего человека, то не запоёт он, а застонет. Были на Руси знаменитые звонари. Есть и сейчас. Но один из них был совершенно уникальным музыкантом – по другому и не назовёшь Константина Сараджева. Его судьбу, как и судьбу многих других, разрушило послереволюционное лихолетье. Умер удивительный звонарь в 1942 году в возрасте 42 лет в доме для нервно-больных. Вот что говорил о своём чувстве музыки сам звонарь:
«С самого раннего детства я слишком сильно, остро воспринимал музыкальные произведения, сочетания тонов, последовательности этих сочетаний и гармонии. Я различал в природе значительно, несравненно больше звучаний, чем другие: как море сравнительно с несколькими каплями. Много больше, чем абсолютный слух слышит в обычной музыке!..
И сила этих звучаний в их сложнейших сочетаниях не сравнима ни в какой мере ни с одним из инструментов – только колокол в своей звуковой атмосфере может выразить хотя бы часть величественности и мощи, которая будет доступна человеческом у слуху в будущем. Будет! Я в этом совершенно уверен. Только в нашем веке я одинок, потому что я слишком рано родился!»
Послушать Сараджева приходили профессиональные музыканты, учёные, поэты, все любители хорошей музыки. О том, где и когда будет звонить Сараджев, узнавали друг от друга и собирались к назначенному времени. Среди почитателей была и Анастасия Цветаева. Вот как она по собственным впечатлениям писала в рассказе «Сказ о звонаре московском»:
«И всё-таки звон ворвался неожиданно, взорвав тишину… Словно небо рухнуло! Грозовой удар! Гул – и второй удар! Мерно, один за другим рушится музыкальный гром, и гул идёт от него… И вдруг – заголосило, залилось птичьим щебетом, заливчатым пением неведомых больших птиц, праздником колокольного ликования! Перемежающиеся мелодии, спорящие, уступающие голоса… оглушительно нежданные сочетания, немыслимые в руках одного человека! Колокольный оркестр!
Это было половодье, хлынувшее, ломающее лёд, потоками заливающее окрестность…
Подняв головы, смотрели стоявшие на того, кто играл вверху, запрокинувшись. Он летел бы, если бы не привязи языков колокольных, которыми он правил в самозабвенном движении, как бы обняв распростёртыми руками всю колокольню, увешанную множеством колоколов – гигантских птиц, испускавших медные гулкие звоны, золотистые крики, бившиеся о синее серебро ласточкиных голосов, наполнивших ночь небывалым костром мелодий»
Незавидна судьба Сараджева. Незавидна и судьба многих колоколов. Горельефы знаменитых учёных и писателей, что украшают здание библиотеки им. Ленина в Москве на Моховой улице сделаны из колокольной бронзы – к 16-ти летию Октябрьской революции для них перелили колокола восьми московских храмов.
Колокола – путешественники Данилова монастыря
А с колоколами Данилова монастыря и вовсе произошла удивительная история. Коммунисты запретили колокольный звон по всей России же в 20-х годах ХХ века. Множество колоколов сбросили с колоколен, разбили, перелили на “нужды индустриализации”. В 30-х годах американский предприниматель Чарльз Крейн купил по цене лома колокола Данилова монастыря: 25 тонн колоколов, весь подбор монастырского звона. Крейн хорошо понимал и ценил русскую культуру и осознавал, что если не выкупить этот ансамбль, он навсегда будет потерян. В письме Чарльза сыну Джону мы находим объяснение его поступку: «Колокола великолепны, красиво установлены и сделаны в совершенстве… этот небольшой подбор может быть последним и почти единственным фрагментом прекрасной российской культуры, оставленным в мире».
Приобретение предпринимателя нашло новый дом в Гарвардском университете. Настраивал этот ансамбль Константин Сараджев. Среди 17 вновь прибывших колоколов студенты сразу выделили один с удивительным и редким по красоте звуком и сразу окрестили его «Колокол Матушки Земли». Его отливал в 1890 году на заводе П.Н.Финляндского знаменитый мастер Ксенофонт Верёвкин. Были в ансамбле и два колокола самого Фёдора Моторина, отлитые в 1682 году – «Подзвонный» и «Большой».
После войны студенты Гарвардского университета организовали клуб звонарей русских колоколов и осваивали традиции звона. Но вот незадача, как бы не настраивали русские колокола на чужбине, каких бы мастеров не приглашали, звучали они не так радостно, звучно и весело, как в родном Даниловом монастыре. Звук от них шёл чистый, громкий, мощный, но очень одинокий и настороженный, не создающий ансамбль. Колокола подтвердили старое русское поверье, что лучший звук у колокола – у себя на Родине. Ведь не стал звонить владимирский колокол в Суздале, куда возил его великий князь Александр Васильевич Суздальский. Об этом и в летописях упоминается. А как вернули его на родное место, так и «глас яко же и прежде богоугоден».
Видно тосковали колокола по родной Даниловой обители. Прошли безбожные времена. В 1988 году одним из первых на Руси вновь открылся монастырь князя Даниила, возобновились службы в его храмах. Патриарх Алексий II освятил звонницу старейшей обители в Москве. Для университета Гарварда на воронежском колокололитейном заводе фирмы «Вера» заказали новые колокола – точно такие же, числом 18, общим весом 26 тонн. Отливку делали по старинным технологиям. Разве что вместо глиняных форм применили керамические. Поэтому рисунки на новых колоколах получились на редкость чёткими. И звучание дубликатов соответствует звучанию подлинного подбора – это было главным условием возвращения колоколов в Москву.
А «странники», столько лет благодарно служившие американским студентам, вернулись в родную обитель. Вместе с копиями колоколов Данилова монастыря на заводе отлили ещё два – для университета с символикой Гарварда с благодарностью за сохранение бесценного сокровища и для Свято-Данилова монастыря с символикой России и США в благодарность тем, кто участвовал в судьбе нашей звучащей святыни, кто верил, ждал и дождался.
Колокола. Обычаи
Говоря о колокольных традициях, нельзя не вспомнить и маленькие поддужные колокольчики, которые отливали на . Колокольчики эти звенели на всех проезжих трактах, а в городах велено было их подвязывать. Только императорские курьерские тройки могли скакать в городах с колокольчиком. Легенда гласит, что когда повезли в Москву мятежный Вечевой колокол из , то не покорился он завоевателям. На свалился колокол с саней и разбился на тысячи… маленьких колокольчиков. Конечно, это не более чем легенда, но именно там находится единственный в России музей колоколов. Подчеркну – колоколов, а не валдайских колокольчиков.
Русские колокола всегда отличались колоссальными размерами по сравнению с их европейскими собратьями. Один из крупнейших западных колоколов – краковский “Зигмунт” (о нём будет сказано ниже) – весит всего лишь 11 тонн, что для России звучит довольно скромно. Ещё при Иване Грозном у нас отлили 35-тонный колокол. Известен был колокол весом 127 тонн, отлитый по приказу царя Алексея Михайловича. Он разбился, упав со звонницы, во время одного из многочисленных московских пожаров. Отливка огромного колокола была богоугодным делом, ведь чем больше колокол, чем ниже его звучание, тем быстрее молитвы, вознесённые под этим колоколом, достигнут Господа. Но есть и другая причина, почему в Западной Европе колокола не достигли таких размеров, как у нас. Ведь на западе раскачивают сам колокол, а в России – лишь его язык, который весит несоизмеримо меньше. Однако и на Западе существует множество знаменитых колоколов и не меньше связанных с ними легенд и любопытных историй.
Колокола в Европе
Удивительная колокольная история произошла в середине XVII века в Моравии. Шведский полководец Торстенсон три месяца беспрерывно атаковал богатейший город Чехии Брно. Но взять город шведы так и не смогли. Тогда командующий собрал военный совет и объявил собравшимся, что на следующий день состоится последний штурм города. Брно должен быть взять до того, как в полдень зазвонит колокол на соборе Святого Петра. «В противном случае нам придётся отступить» – твёрдо сказал полководец. Это решение услышал местный житель и, оценив их важность, пробрался в город и сообщил об этом горожанам. Жители Брно сражались не на жизнь, а на смерть. Но и шведы им не уступали. Враги в некоторых местах преодолели городские стены, когда колокол собора пробил 12 раз. Никто не посмел ослушаться приказа Торстенсона, неприятель отступил к вечеру навсегда ушёл из Брно. Так 12 ударов спасли город. С тех пор ежедневно ровно в 11 часов в память об этом событии с главного собора раздаются не 11, а 12 ударов колокола. Также, как и более 350 лет назад, когда находчивые горожане на час раньше пробили спасительные 12 ударов.
Интересны некоторые колокольные традиции запада. В Бонне «Колокол чистоты» созывал жителей на еженедельную уборку городских улиц и площадей, немецкий «воскресник». В Турине «Хлебный колокол» сообщал хозяйкам, что пора замешивать тесто. «Трудовой колокол» Бадена объявлял об обеденном перерыве. В Данциге ждали удара «Пивного колокола», после которого открывались питейные заведения. А в Париже, наоборот, таковые закрывали по сигналу «Колокола пьяниц». В Этампе звон колокола предписывал гасить городские огни и его прозвали «Преследователем гуляк», а в Ульме «Колокол чудаков» напоминал, что поздно вечером опасно оставаться в тёмных и тесных средневековых улочках города. В Страсбурге о начале грозы предвещал «Колокол бури». На есть дом «У каменного колокола», угол его фасада украшен архитектурным элементом в виде колокола. Старая легенда говорит, что наступит время и этот колокол оживёт и заговорит на своём языке. Старинный колокол в “Зигмунд” может и тучи разогнать, и девушкам суженого накликать.
Краков. Вавель. Колокол “Зигмунд”
Колокола в литературе
Русский народ придумал множество загадок о колоколе. Вот самые интересные:
Из земли взяли,
На огне грели,
Опять в землю положили;
А как вынули – стали бить,
Чтоб мог говорить.
В церковь других созывает, а сам в ней не бывает.
Не обошли колокол и русские поэты. Известно стихотворение Великого Князя Константина Константиновича Романова (К.Р.) о русском звоне. Все помнят стихотворение Владимира Высоцкого «Набат». На памятной доске поэта на Малой Грузинкой улице, где жил Высоцкий его портрет изображён на фоне разбитого колокола.
Мемориальная доска Владимиру Высоцкому на доме Малая Грузинская, 28
Большую коллекцию колокольчиков собрал Булат Шалвович Окуджава. До сих пор ежегодно 27 августа в Переделкино отмечают день колокольчика. В этот день почитатели творчества Окуджавы привозят в его дом музей очередной дар – колокольчик.
Как радостно, что сейчас опять зазвучали в церквях колокола. Пока робко и скромно. Но чисто и звучно плывёт над Родиной серебряный звон.
«…В синем небе, колокольнями проколотом, –
Медный колокол, медный колокол –
То ль возрадовался, то ли осерчал…
Купола в России кроют чистым золотом –
Чтобы чаще Господь замечал….»
В.Высоцкий «Купола» 1975 г.
А это настоящий колокольный звон суздальских звонарей Спасо-Евфимьевского монастыря. Услышать их может каждый, исполняют они небльшой колокольный концерт ежечасно, когда монастырь открыт для посетителей. Две записи, – на три минуты.
И короче – меньше двух минут.
По материалам книги В.А.Горохова «Колокола земли русской. Из глубины веков до наших дней». М, «Вече», 2009 г.
О самых красивых и совершенных по архитектуре колокольнях, непревзойденных по мастерству звонарях и отличающихся особым звоном колоколах написано несколько превосходных работ, от исследования Н.И. Оловянишникова «История колоколов и колокололитейное искусство» (1912) до современной книги «Повседневной жизни России под звон колоколов» Владислава Горохова.
Первоначально колокола принимали в штыки. В силу традиции или по суеверию наши предки с недоверием отнеслись к появлению новшества. А до этого били в некий эрзац, называемый било или ласково бильцо. Заменитель колокола представлял собой деревянную, медную или железную доску, по которой ударяли молотком или пестиком. Еще и сегодня можно порой увидеть болтающийся кусок рельса. Это потомок била. Изначально, уже в 11-м веке, колокола так и называли - «колоколы». Позднее их стали именовать на латинский лад кампанами. По одной из версий слово «колокол» происходит от старинного славянского слова «коло», что означает круг.
Колокола появились на русских храмах более тысячи лет назад. Размер колоколов Древней Руси домонгольского времени соответствовал западноевропейским стандартам романского периода. Примерный вес колокола конца 11-го - начала 12-го века, фрагменты которого найдены при раскопках в Переяславле-Хмельницком, составлял приблизительно 5 пудов (180 кг). Только в 13-м столетии удалось создать колокол, который совмещал в себе три гармоничных тона. В нижнем крае - основной тон, в верхней части колокола выше на октаву, а в средней части делали большую или малую терцию, а иногда и кварту. В западноевропейских странах звук каждого колокола должен четко соответствовать определенной ноте.
Набор колоколов на колокольне называли «звоном». Наименьшее количество колоколов в звоне - три: один большой, называемый благовестником, и два поменьше. Второй колокол именуют полиелейным, а третий - славословным. Для хорошего звона нужно 9-16 колоколов. Звонарей для храмов в России не готовили специально, не было ни школ, ни курсов обучения. Из-за того, что раз в году, в Пасхальную неделю - Светлую седмицу, любой прихожанин мог сам выбрать любой из колоколов и позвонить.
Колокольные звоны вошли в классические произведения. Они звучат в опере Глинки «Иван Сусанин» («Жизнь за царя»), Бородина «Князь Игорь», Чайковского «Опричник», в сюите Глазунова «Кремль», в кантате Прокофьева «Александр Невский», в поэме Шостаковича «Казнь Степана Разина». Традиционно колокола окропляли святой водой, давали им имена и прозвища. Им посвящены частушки, загадки, пословицы и поговорки. «Хоть при колокольном звоне под присягу пойду», божились наши предки, считая, что присяга под колоколами - самая надежная. В европейских странах в этом случае традиционно клали руку на Библию.
Среди простого народа бытовало поверье: чтобы уберечься от ненастья, надо очень быстро бить по колоколу - его звон разгоняет грозовые облака с градом. Для сравнения на Западе существовали, например, «колокол чудаков», который напоминал об опасностях подстерегающих запоздалых гуляк на узких улочках. Любители выпить в Данциге ждали сигнала «Пивного колокола», когда открывались двери питейных заведений. В Париже их как раз закрывали под гул «Колокола пьяниц». По городам и весям католической Европы звонил «смертный» колокол, возвещая пол, возраст и статус умершего.
Грандиозный сбор молодежи, который нынче называют залетным словечком «флэш моб», издавна практиковался на Руси. «Вестовые» колокола выполняли функцию Интернета, созывая людей на заранее определенное место сбора. «Позвонки» повелевали слугам предстать перед барином, о бедствии сообщал тревожный гул набатного колокола. В 1668 году существовал указ, как звонить в кремлевские набаты, которых было всего три.
«Если загорится в Кремле - бить во все три набата, в оба края, поскору (быстро), - писал историк Забелин. - Если загорится в Китай-городе - бить в один Спасский набат (Спасских ворот), в один край, скоро. Для Белого города - бить в Спасский набат в оба края и в набат, что на Троицком мосту (у Троицких ворот), в оба же края. Для Земляного города бить в набат на Тайницкой башне тихим обычаем, бить развалом с расстановкой».
Многие верующие, пришедшие на берега святых озер, к святым источникам, слышат колокольный звон. По преданию такие водоемы возникали в тех местах, где раньше стоял православные храмы. С внешней стороны московской кольцевой автомобильной дорогой (МКАД) расположены три озера: Белое, Черное и Святое.
На месте Святого озера давным-давно стояла церковь, которая ушла под землю. Православные считают, что озеро находится под покровительством Николая Чудотворца и Богородицы. Подобных озер в одной только Московской области немало. Сказанное никак не относится к храму Христа Спасителя, на месте которого соорудили бассейн. Впрочем, это уже другая история.
