В 22:40 часов 12 июля 2015 года в посёлке Светлом произошла крупнейшая из подобных трагедий. В казарме третьего учебного парашютно-десантного батальона рушатся перекрытия. После отбоя в здании находятся 337 человек, и 45 из них оказываются под завалами. Жертвами обрушения стали 24 молодых парня от 18 до 22 лет. Накануне молодые десантники давали присягу. Многие из них были призваны из других регионов России, и в ночь трагедии их родственники, ещё не успевшие уехать домой, находились у КПП, пытаясь узнать хоть какую-то информацию о своих сыновьях.
Причиной обрушения практически сразу назвали ошибки при строительстве и капремонте казармы. В 2013 году компания "РемЭксСтрой" (Нижний Новгород) провела капитальный ремонт здания с надстройкой четвёртого этажа. Первый подозреваемый - начальник 242-го учебного центра ВДВ полковник Олег Пономарёв - был задержан уже в ночь трагедии. Обвинение также предъявили директору "РемЭксСтроя" Александру Дорофееву и его партнёру Дмитрию Баязову.
Олег Пономарёв не стал снимать с себя ответственность за произошедшее, хотя в Омск прибыл уже после окончания ремонта. В Омском гарнизонном военном суде, где решался вопрос о его двухмесячном аресте, он сообщил, что и сожалеет только об одном - не смог проститься с погибшими солдатами и поговорить с родителями погибших и пострадавших.
Во время следствия Пономарёв получил большую поддержку от сообщества десантников. 28 июля бывшие военные, ветераны ВДВ и родственники погибших парней вышли на митинг в поддержку Пономарёва. Они говорили о предвзятости следствия и невиновности боевого офицера. "Пономарёв - это человек, который всегда проверял, в чём одеты-обуты солдаты, поели ли они, поспали ли, созванивался с родителями. Мальчишки называют его не иначе как "батя" , - рассказывали .
В итоге 1 августа Олег Пономарёв под поручительство командующего ВДВ России Владимира Шаманова. Пономарёв оставил пост руководителя учебного центра и уехал к своей семье в Рязань. В сентябре 235-й гарнизонный военный суд (Москва) признал, что омские военные следователи вызывали Пономарёва на допрос без его адвоката.
В конце 2016 года строившей казарму компании "Спецстрой". Во избежание трагедий в учебном центре снесли соседние жилые здания и построили новые.
Финальную экспертизу специалисты Московского государственного строительного университета. Они подтвердили, что изначально казарма была построена с многочисленными нарушениями, а капремонт лишь усугубил ситуацию. Одна из опорных стен пропиталась влагой (здание всё лето стояло без крыши), вспучилась и начала рассыпаться. Эксперты отметили, что лицами, отвечающими за "обеспечение механической безопасности" казармы, являлись Олег Пономарёв и его заместитель по тылу Владислав Пархоменко, а также сотрудники "Спецстроя". В ближайшее время Пономарёву и Пархоменко могут предъявить обвинение в халатности или превышении должностных полномочий. Александр Дорофеев и Дмитрий Баязов обвиняются в "нарушении при ремонте казармы правил проведения строительных работ, что повлекло гибель людей" (ч. 3 ст. 216 УК РФ). В деле также фигурируют сразу несколько руководителей региональных подразделений "Спецстроя", которые должны были осуществлять надзор за работами. Адвокат Олега Пономарёва Антон Антонов заявил, что защита намерена обжаловать проведение финальной экспертизы и её выводы в Главной военной прокуратуре.
Что же касается десантников, выживших под завалами, то все они прошли лечение и реабилитацию в московских госпиталях. После выписки некоторые из них продолжили военную службу. Рустам Гиниятуллин из Челябинска после демобилизации стал фельдшером скорой помощи, и к этому его подтолкнули события той ужасной ночи. Самые тяжёлые травмы получил Рустам Набиев из Башкирии. Врачам пришлось ампутировать обе ноги. Однако трагедия не сломила молодого парня. За два года, прошедшие с трагедии, он встал на протезы, профессионально занялся следж-хоккеем, женился на девушке, провожавшей его в армию. Сейчас пара ждёт своего первенца.
Фото: Илья Петров, Дмитрий Феоктистов
В Омской области завершена спасательная операция на месте рухнувшей казармы учебного центра ВДВ. 23 погибших - новобранцы, только-только принявшие присягу и спавшие в тот момент, когда стены и часть крыши начали обваливаться.
Около 20 десантников достали из-под завалов живыми - у них тяжёлые травмы, которыми займутся лучшие врачи столичных госпиталей. К месту трагедии прибывают родственники солдат. Соболезнования им выразил Президент Владимир Путин. Он же распорядился оказать необходимую помощь.
Двенадцать часов спасательной операции позади. Своих из под завалов доставали всю ночь. Здание казармы - четырехэтажное. Внутри было 337 человек. Перекрытия одного из подъездов сложились за секунды, под кирпичами и плитами оказались более сорока человек. Здание затрещало по швам поздно вечером, после отбоя. Десантники уже спали.
"Самое первое, что произошло – с краю казармы с потолка начала обваливаться штукатурка. Парни обратили на это внимание, дали команду, все стали выбегать из казармы, и началось крушение. Далее мы с парнями действовали быстро - часть людей отвели к окну, чтоб на них не упали завалы, некоторые парни спрыгнули на те матрасы, которые мы кинули вниз со второго этажа, невысоко. Я увидел, что некоторые остались парни, я помог и им выбраться на улицу", - рассказывает рядовой Максим Колмаков.
Поисково-спасательную операцию проводили совместно Минобороны и МЧС. Для разбора завалов задействовали 60 спецмашин.
"Найдены все 42 военнослужащих, оставшихся под завалами. Из них 23 - погибшие. 19 военнослужащих доставлены в медицинские учреждения. Кроме того, трое помещены в санитарную часть учебного центра с легкими ушибами и ссадинами", - рассказал официальный представитель Минобороны РФ генерал-майор Игорь Конашенков.
Ряд бело-синих зданий - это казармы. Обрушение произошло в предпоследнем здании. Сейчас территорию воинской части оцепили, ее охраняют не только солдаты, но и полиция. Никого из гражданских на территорию части не пускают.
К части приезжают родители. Матери - в слезах. Пострадавшие едва призвались в армию. Эта воинская часть - учебный центр, здесь готовят механиков-водителей. Только в выходные прошла присяга. Им по этому случаю дали увольнение. Новобранцы вернулись в казарму за пару часов до обрушения.
"Вчера в восемь часов вечера его привезли с увольнения после присяги, и в десять, в одиннадцатом часу все это произошло. Сейчас он находится в реанимации", - рассказывает Константин Аврамов, отец одного из солдат.
"Меня разбудила администратор гостиницы, она узнала. Со мной истерика началась, меня откачивали. Потом сын позвонил с телефона медсестры, сообщил, что он живой", - рассказывает мама одного из пострадавших солдат, Елена Загуменная.
Раненых солдат всю ночь развозили по омским больницам. Эта ближайшая к воинской части. Здесь самые тяжелые.
"Один пациент поступил с травмами, несовместимыми с жизнью. Он у нас погиб на операционном столе, остальные шесть пациентов стабильны, можно сказать, что угрозы жизни на сегодняшний момент нет", - сообщил Александр Мураковский, главный врач больницы скорой помощи № 2 города Омска.
О событиях в Омске постоянно докладывают Президенту. Владимир Путин распорядился оказать всю необходимую помощь. С ним на связи находится Сергей Шойгу. Министр обороны прервал отпуск, чтобы из ситуационного центра координировать работу. Из столицы в Сибирь вылетели военные следователи, эксперты, медики, они выясняют причину случившегося. Здание казармы - 1975 года постройки, в 2013 году там был капитальный ремонт.
"Всеми заинтересованными сторонами (заказчиком, субподрядчиком и эксплуатантом) был подписан протокол о возможности эксплуатации здания. При этом комиссией был выявлен ряд замечаний, не касающихся несущих конструкций здания, как то: трещины в шпаклевке, устройство плинтусов и другие. Отметим, что претензионная работа с компанией подрядчиком ООО "РемЭксСтрой" продолжается до сих пор", - заявила начальник пресс-службы Спецстроя России Светлана Чумикова.
Всю ночь шли разборы завалов на месте обрушения казармы 242-го учебного центра Воздушно-десантных войск в поселке Светлый на окраине Омска. Под обломками здания могли находиться четыре десятка человек — командиры проверили личный состав и недосчитались 42 солдат. Издание omskregion.info со ссылкой на командование учебным центром сообщает, что под завалами оказались 45 человек.
Обрушение произошло накануне около 20.00 мск. В этот момент военнослужащие — 337 человек — уже находились в помещении.
В четырехэтажном здании обрушились перекрытия одной из секций, а также стена и крыша.
Яркий синий сайдинг, которым была обшита казарма, разодрался в клочья. С улицы легко можно было увидеть белые стены внутри помещений, а все, что было в пределах комнаты, с четвертого по первый этаж, лежало внизу грудой перемешанного бетона и металла.
На место тут же выехали спасатели. Через несколько часов были извлечены 22 пострадавших, а также два тела погибших солдат. Разборы завалов, под которым оставались еще люди, шли до утра.
На месте всю ночь находился исполняющий обязанности губернатора Омской области Виктор Назаров. Свой отпуск прервал министр обороны России Сергей Шойгу.
Шойгу прибыл в Национальный центр управления обороной РФ, откуда каждые полчаса докладывал президенту Владимиру Путину о ситуации.
Пострадавшие и погибшие
В списках погибших — молодые ребята 19-20 лет. Есть уроженцы Омска, Санкт-Петербурга, Оренбурга, Новосибирска, Самарской и Иркутской области.
«По состоянию на 10.00 утра 13 июля, найдены все 42 военнослужащих, остававшихся под завалом. Из них 23 — погибшие», — заявили в ведомстве.
Министр здравоохранения Омской области Андрей Стороженко сообщил ТАСС, что три человека «на утро находятся в крайне тяжелом состоянии, девять — в тяжелом». Около казармы дежурили 30 бригад скорой помощи.
У многих компрессионные травмы и переломы. Еще накануне в Омск вылетел медицинский отряд специального назначения из Центрального военного округа. В частности, также вылетели лучшие врачи госпиталей им. Бурденко, Вишневского и Мандрыка. При необходимости пострадавшие будут доставлены в Москву, отметили в Минобороны. Первый самолет, по данным на 10.00 мск, уже вылетел в столицу России. В ближайшее время прибудет второй самолет, сообщил «Интерфаксу-АВН» в понедельник Конашенков. «В ближайшее часы ещё один специально оборудованный самолет Минобороны вылетит с семью военнослужащими на Москву», — сообщил он.
В Омск приезжают родители военнослужащих. Их размещают в специально развернутом пункте рядом с учебным центром, там с ними работают психологи. Местные жители переживают в соцсетях, высказывая слова поддержки семьям погибших. «Я сейчас в БСМП (скорая помощь) №2 и каждые 15-20 минут приезжают скорые», — написала «Вконтакте» жительница Ирина Терещук.
У Анастасии Кириленко в поселке Светлом служил брат Павел. «Он жив, здоров. Был в наряде, когда все обрушилось, — написала девушка на странице «Вконтакте». — Очень рада этим сообщения, я переживала, братишка, сильно».
«Страшно когда пишут из других городов и просят найти сына, а его нет нигде, и утром приходят новости, что его достали с множеством переломов, в 8 утра достали. Как это говорить, что он в реанимации....», — пишет омич Иван Гердт.
Омич Сергей Подорожный написал в соцсети: «Погиб мой знакомый Егор Герман. Его нашли буквально полчаса назад. У него осталась жена и через два месяца сыну исполнится год». На странице жены — 21-летней Алены Герман размещены фотографии малыша.
Житель Санкт-Петербурга Валерий Ломаев 21 июня опубликовал в соцсети фотографию, как они едут в учебный центр в поезде. У него в друзьях есть уроженец Ижевска Сергей Вахрушев. Оба они сейчас значатся в списках погибших.
«Сегодня погиб в армии мой брат, служил в ВДВ в Омске. Ему было всего 20 лет, и призвали его к службе в этом году. Помним, любим, скорбим», — написал «Вконтакте» житель Санкт-Петербурга Владислав Жолобов о своем брате Евгении Белове.
Строитель из Нижнего Новгорода
Причиной обрушения была сразу названа ветхость здания, также подозрение вызвал капитальный ремонт, который проводился в 2013-2014 годах. Предыдущий капремонт был в 1990 году.
«По данным Спецстроя, работы по капитальному ремонту казармы выполнялись ООО «Ремэксстрой», зарегистрированным в Нижнем Новгороде
и заключившим договор субподряда по результатам проведенного конкурса. В казарме был проведен ремонт инженерных сетей, полов, кровли и заменены окна», — заявил «Интерфаксу» официальный представитель Минобороны РФ генерал-майор Игорь Конашенков. По его данным, работы по перепланировке не проводились.
На сайте ООО «Ремэксстрой» указано, что компания работает с 2005 года. Дозвониться до руководства компании «Газете.Ru» не удалось.
По данным базы «Коммерсант -Картотека», ООО «РемЭксСтрой» зарегистрирована в Нижнем Новгороде. Учредителем и директором компании является местный предприниматель Александр Дорофеев, которому также принадлежат доли еще в шести нижегородских фирмах: ООО «Клинингоптима», ООО «УК Хрустальное Озеро», ООО ТД «Хрустальное озеро», ООО ТД «Коммунальник -НН», ООО «СтройОптима».
По данным сайта Госзакупки, «РемЭксСтрой» регулярно получал заказы от силовых структур.
Так с 2010 по 2015 годы компания получила 12 подрядов на сумму почти 2 млрд рублей от 11-го центра — заказчика внутренних войск МВД на реконструкцию и ремонты казарменных помещений. Кроме того фирма работала и по заказам субподряда. Именно так она получила заказ на ремонт казарм в 242-ом учебном центре младших специалистов ВДВ. Субподряд компании дало ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России», пояснили «Газете.Ru» в Минобороны.
Также «РемЭксСтрой» строит и гражданские объекты в Поволжском регионе.
По данным «Коммерсант -Картотека», за нарушение строительного законодательства РФ на компанию «РемЭксСтрой» с 2013 по 2015 год надзорные органы наложили на десять штрафов.
Так, например Инспекция государственного строительного надзора Республики Татарстан выявила, что при строительстве 9-этажного жилого дома в Казани по ул. Иовлева специалисты «РемЭксСтрой» установили с отклонением от проекта оконные блоки, а в местах прохождения коммуникаций допустили «оголение арматуры». Сотрудники инспекции выписали предписание об устранении выявленных нарушений. Но оно не было выполнено. В результате «РемЭксСтрой» был оштрафован на 50 тыс. рублей.
После ремонта в учебной части ВДВ у Минобороны не было замечаний к несущим конструкциям. «В декабре 2013 года всеми заинтересованными сторонами — заказчиком, субподрядчиком и эксплуатантом — был подписан протокол о возможности эксплуатации здания. При этом комиссией был выявлен ряд замечаний, не касающихся несущих конструкций здания, а касающихся трещин в шпаклевке, устройства плинтусов и других», — сообщил «Интерфаксу» представитель Спецстроя. Он отметил, что «претенциозная работа с компанией подрядчиком «РемЭксСтрой» продолжается до сих пор».
Шойгу дал поручение проинспектировать все здания и сооружения, отремонтированные строительными компаниями в военном городке в поселке Светлое.
Военный следственный отдел по Омскому гарнизону возбудил уголовное дело по ч. 3 ст. 293 УК РФ (халатность). К месту происшествия вылетели сотрудники Главной военной прокуратуры.
В учебной части ВДВ Омска поселка Светлый обучают и переобучают младших сержантов ВДВ и морской пехоты — как призывников, так и контрактников. В частности, они получают специальности командир отделения боевой машины, наводчик-оператор орудия боевых машин десанта, механик-водитель.
Выжившие при крушении казармы 242-го учебного центра ВДВ в Омске десантники рассказали сайт, что с ними произошло во время трагедии, как они с этим справились и чем теперь занимаются.
Практически в "летний экватор", 12 июля, в России произошла трагедия - обрушилась казарма 242-го учебного центра ВДВ в Омске. Катастрофа унесла жизни 24 российских десантников, буквально за полдня до этого принявших присягу. Еще два десятка военнослужащих получили травмы различной степени тяжести.
По факту произошедшего было возбуждено уголовное дело, подозреваемыми по которому проходят начальник центра полковник Олег Пономарев и Александр Дорофеев, генеральный директор компании ООО "Ремэксстрой", ремонтировавшей здание в 2013 году. По данным издания "Деловой квартал" , в настоящее время компания близка к тому, чтобы стать банкротом. Суд рассмотрит соответствующее дело 30 ноября.
Информационное агентство сайт пообщалось с порядка десятью пострадавшими при крушении казармы военнослужащими. Как оказалось, многие пострадавшие оправились и продолжают службу в регулярных войсковых частях, но остаться в ВДВ удалось не всем. Кроме того, десантники сошлись во мнении, что командир учебного центра полковник Пономарев не виноват в произошедшем.
Михаил Клыш
Когда все началось, я только-только ополоснулся и лег на койку. Мой сосед уже дремал, другие люди в казарме еще общались, досдавали документы после увольнения. А я вспомнил, что нам надо было подшиться и встал с кровати. В этот момент начался очень сильный треск, как будто град пошел. Я смотрю на пол и вижу, что он рушится и все летит вниз, включая нас самих. Через две-три секунды открываю глаза и понимаю, что меня всего завалило: ноги были зажаты и через какое-то время начали отекать.Повсюду были крики, люди пытались найти своих. Один боец все кричал: "У меня ноги отрезало, руки зажаты". Минут 15 он покричал, а потом замолк...Я не паниковал, ничего такого не было. И тут со мной начал разговаривать сослуживец, стало проще. Мы слышали что техника заработала, ее потом не один раз глушили, чтобы найти живых по крикам, но это было бесполезно - нас никто не слышал.
К этому времени я уже не чувствовал ног, было очень тяжело дышать и я начинал терять сознание. В это время моего друга уже вытащили, перед этим я попросил его рассказать обо мне, что я тоже здесь и мне нужна помощь, но про меня забыли. А плиты уже двигались, пережимая ноги еще сильнее. Я уже физически не мог кричать, потому что не было сил набрать воздуха.
Но тут меня наконец нашли. У меня спасатель спрашивает: "Это твои ноги?". Я говорю, что нет, не мои, мои впереди. Как потом оказалось, что между плитами надо мной лежал труп. Меня откопали и повезли в госпиталь, а я говорил, что мне идти надо, надо пацанам помогать.
В больнице я дал врачу свой телефон, чтобы он позвонил маме и успокоил ее. На следующий день я уже был в госпитале в Москве. Там хирург мне дал какие-то бумаги на подпись и сказал, что у меня пошло заражение крови и требуется ампутация ног. Я сказал, что не буду подписывать, меня долго уговаривали это сделать, но я все время отказывал и в итоге мне все-таки начали делать очищение крови вместо ампутации. Во время второй процедуры чувствительность уже начала возвращаться, а после третьей врачи сказали, что я быстро иду на поправку.Со временем я начал учиться ходить, а потом и бегать. В итоге мне удалось остаться в армии. Сначала меня не хотели отправлять в десант, но я постарался и прошел врачебную комиссию именно в ВДВ. Вроде как обещали отпуск дать, но так и не дали. Но главное, что я живой и на ногах стою, только ночами плохо спится, начинает казаться, что я опять падаю.
Претензий у меня ни к кому нет, я простой человек. А так, пол этот таким был, что попрыгаешь на нем - он и начинал как будто ходить. Но ни мы, ни другие внимание на это не обращали.
Владимир Петров
В момент обрушения я спал. Моя мама с сестренкой приезжали на присягу и мы весь день гуляли, поэтому я устал и сразу после отбоя уснул. Когда все началось, я даже не понял, что происходит. Я летел и думал: что за страшный сон такой и когда же я уже проснусь. И когда я упал, то уже понял, что все это и вправду происходит со мной и здание обрушилось. Упал я на грудь и меня накрыло двумя плитами. Не знаю, может быть выше еще плиты были, но чувствовал я только две. Левую сторону тела мне прижало полностью, еще одна плита должна была упасть прямо на меня, но ее держала кровать, которая меня и спасла. Если бы не она, то меня раздавило бы всмятку.
Я сообразил, что паниковать не надо, нас быстро не вытащат, а воздуха мало. С обеих сторон моей головы было только по пять сантиметров свободного пространство, по которому летала пыль. Спереди меня лежал товарищ, с которым я начал общаться и мы друг друга успокаивали. Еще один сослуживец находился позади. Он меня за правую ногу дергал и мне было больно. А остальное ничего не болело, хотя у меня, как потом оказалось, был разрыв селезенки, открытая черепно-мозговая травма, открытый перелом левой ноги, открытый перелом таранной кости и поперечный перелом тела грудины.
Я постоянно просил сослуживца перестать дергать мою ногу. А он повторял: "Вытащи меня отсюда, пожалуйста". А я мог только ответить: "Друг, я сам под завалом нахожусь, терпи, нас обязательно вытащат, не надо переживать".
В итоге он меня так и держал все время, я уже свыкся с этой болью. А потом он резко мою ногу отпустил. Позже я понял, что он умер.И тут я задумался, что и мой час настал, начал прощаться со всеми, повспоминал самые хорошие моменты в жизни и уже непонятно было: жив я еще или уже умер. Не описать то, что я тогда чувствовал. Я лежал и думал, что мне ведь еще и 20 лет не исполнилось, почему же я должен так рано умирать? Начал бороться за жизнь, подавать признаки о себе. Кричать было бессмысленно, но тут одну из плит убрали и образовался небольшой проем. У меня получилось вытащить в него кончики пальцев и начать трясти ими.
Через какое-то время я услышал крики: "Здесь живой, здесь живой!". В этот момент меня кто-то за пальцы схватил и сказал: "Братишка, держись, мы тебя вытащим". Со мной после этого такое произошло, что опять таки, не описать словами. После таких слов я начал по-другому чувствовать и ценить жизнь. Меня около 40-50 минут вытаскивали, а когда я оказался на поверхности, я рассказал им, что впереди меня лежит товарищ, он тоже живой, а другой, который позади, погиб.
Все это время я не открывал глаза. Открыл я их только на следующий день, уже находясь в Москве. В больнице мне рассказали, что у меня большая потеря крови и внутреннее кровотечение. А я им все пытался доказать, что не надо со мной ничего делать, я здоров. В итоге меня поместили в искусственную кому и перевезли в Москву. Моя мама уже была дома, в Стерлитамаке, когда ей позвонил мой друг и рассказал, что я в списке пострадавших в крайне тяжелом состоянии.
Сейчас я нахожусь в военном госпитале имени Бурденко. Пролежу здесь до Нового года, а может даже чуть дольше. Врачи говорят, что травмы тяжелые. Мою маму и родителей других пострадавших сначала поселили в казарму при штабе ВДВ, там они жили месяц-полтора, а потом туда приехали солдаты и их переселили в общежитие от Минобороны.
Командира учебного центра я не виню. Он тут вообще ни при чем. Мне когда рассказали, что полковник Пономарев задержан, я вообще был в шоке. Я знаю, что когда проводился капремонт, его вообще в части не было. И потом я уже читал в новостях, что даже подписи Пономарева на документах о заселении в казармы нет.
Сама казарма и снаружи, и внутри выглядела очень хорошо. Никто и подумать не мог, что такое произойдет. Практически перед самой катастрофой нам был как будто знак свыше: на вечерней поверке мы стояли на плацу и у нас три человека потеряли сознание. И уже через час-полтора обрушилась казарма.
Я был бы рад продолжить службу, с детства мечтал попасть в ВДВ. Мечта сбылась и я стал десантником, но мне не суждено было отслужить даже месяц. Сейчас у меня уже слишком тяжелые травмы, я опасаюсь за свое здоровье. Мне, получается, даже в берцах ходить нельзя будет, а в обычную обувь всю жизнь придется вставлять ортопедические стельки.
Мы, все кто пострадал при крушении, контактируем, общаемся и поддерживаем друг друга. Даже наиболее тяжелые пострадавшие настроены оптимистично. Сам я в госпитале пролежу еще долго, нужно разрабатывать ногу и восстановить левую руку, поскольку она у меня не работает практически. Еще и с животом что-то, какие-то боли адские.
Хочу выразить благодарность друзьям и всем остальным неравнодушным людям, которые помогли как морально, так и материально, участвуя в сборе средств на проезд и проживание моей маме. Также хочу сказать спасибо ВДВ за то, что они встретили и разместили ее в Москве.
Рустам Гиниятуллин
В момент крушения я стоял возле своей койки, уже собирался лечь, как услышал глухой стук, потом еще один и затем громкий треск, после которого пол накренился и ушел вниз, а за ним потянулись стена с окнами. Я успел развернуться и спрыгнуть с падающей плиты, зацепился за обломанную кромку четвертого этажа, начал карабкаться и тут потолочная плита зажала меня по пояс так, что я держался в воздухе, не падая вниз. Получается, что я висел между третьим и четвертым этажом. Я до сих пор удивляюсь, как мне не раздробило таз, меня вообще должно было там перемолоть.
Рухнули только два кубрика, оба лестничных пролета остались целыми и по ним эвакуировались солдаты. Я звал их на помощь, но никто из сослуживцев не останавливался, все убегали. Потом несколько ребят и ефрейтор остановились, начали меня выдергивать, но у них ничего не получилось. Они пытались толкать эту плиту потолочную и после нескольких попыток они все-таки смогли это сделать и высвободить меня. Из-за травмы ноги я уже не мог передвигаться и меня тащил на себе ефрейтор с восьмой роты.
Нас построили перед казармой и началась перекличка. Из моего взвода стояло всего девять человек из 27. Стало страшно.Все вокруг вертелись, паниковали, нас снова пересчитывали, приехали пожарные, УАЗ медицинской роты. Уже в госпитале медсестра дала мне позвонить домой.
Касаемо обрушения казармы, то, по моему мнению, виновата комиссия, которая признала казарму годной. А полковника Пономарева крайним хотят оставить, хотя он ни в чем не виноват. Сейчас я уже продолжаю службу. Мечтал попасть в десант, попал в десант и буду десантником несмотря ни на что.
Руслан Шабанов
Я спал на третьем этаже, а упал на второй. Так мне сказал один из тех солдат, которые участвовали в разборе завалов. Проснулся я в момент крушения. Помню, что кровать уходила вниз, а затем пустота. Очнулся уже когда меня тащили во дворе на простыне к медроте. Я был сильно оглушен ударом и ничего вокруг не видел. Я тогда многократно слышал слова поддержки от тех, кто меня тащил, говорили: "Держись, братан". Они мне и рассказали, что казарма рухнула. В медроте мне вкололи обезболивающее и карета скорой помощи повезла меня в городскую больницу.
Меня постоянно мучил вопрос о моем левом глазе, так как я думал, что потерял его. Как потом оказалось, это была гематома. Я каждые 15 минут спрашивал у врачей как там мои товарищи. За них мне было страшно и мысли о их судьбе очень угнетали. Врач скорой помощи дал мне свой телефон позвонить отцу, я не стал родителей пугать, рассказал, что у меня всего лишь царапины.
Только профессионализм опытных хирургов и спас меня. Помощь мне оказывалась достойная, спасибо за это также военным и правительству. Меня комиссовали из армии. Конечно, я хотел остаться служить дальше, пытался уговорить врачей, но решение выносят они, а не я.
Обиды у меня никакой нет, тем более на командиров. Обида есть только за погибших ребят, до сих пор не выходит из головы злость на эту проклятую казарму. Конечно, если найдутся прямые доказательства виновности тех или иных лиц, которые знали об аварийности здания, но умолчали и скрыли этот факт, то пусть они понесут ответ за погибших ребят. А от компании, которая занималась капитальным ремонтом казармы, мне ничего не нужно. Я жив, здоров и зачем мне сдались эти судебные иски?
Алексей Богатищев
– Ты действительно хочешь со мной остаться? Если нет, лучше уходи сейчас, я не обижусь, пойму. Ты прекрасный человек и достойна самого лучшего, – сказал своей невесте Рустам Набиев, выживший после обрушения казармы в Омске 12 июля 2015 года, как только смог разговаривать.
– Я тебя сильно люблю, не важно с ногами ты или нет. Но если еще раз ты заведешь подобный разговор, я точно уйду, – ответила Индира, специально приехавшая в Москву из Уфы, чтобы дежурить у постели Рустама.
…Свою жизнь на следующие десять лет Рустам распланировал еще до окончания школы: Уфимский государственный нефтяной технический университет, потом армия, год работы и женитьба на Индире, когда уже будут какие-то средства. Университет был окончен, престижная работа найдена, в армию Рустам попросился сам, чтобы не ждать срока призыва, и именно в ВДВ – мечтал прыгать с парашютом, да и служба в элитных войсках приветствовалась на новом месте работы.
Однако через две недели после начала службы в армии молодой человек потерял обе ноги и чудом остался жить.
Обрушение произошло мгновенно, Рустам признается, что тогда, в Омске, не успел ничего понять, даже повернуть голову – и вот он уже лежит внизу, под завалами, в полной темноте. Он слышал, как просили помощи его товарищи, как некоторые замолкали и было понятно, что навсегда.
Сначала Рустам тоже кричал, звал на помощь, паниковал, плакал. Потом понял, что это бессмысленно – их вытащат не скоро, ведь они в самом низу обрушения, а потому надо беречь силы. Об этом он говорил и стонавшим рядом товарищам.
Обрушение казармы в Омске в 2015 году. Фото: Дмитрий Феоктистов / ТАСС
Ожидание длилось семь бесконечных часов.
– За это время я успел подумать обо всем, вспомнить самые яркие моменты своей жизни. А потом, когда мое состояние резко ухудшилось, я уже не чувствовал ни рук, ни ног и понимал, что могу умереть в любой момент, решил, что, пока не поздно, нужно мысленно со всеми попрощаться и попросить у всех дорогих для меня людей прощения, если кого-то обидел в этой жизни. Это был очень морально, психологически тяжелый момент, когда вроде бы ты еще жив, но уже прощаешься с жизнью.
– Я уже не плакал – все слезы выплаканы. Но умереть не боялся, я знал, что по ту сторону меня встретит мама.
Мама умерла, когда Рустаму был год и три месяца, он ее совсем не помнит. До семи лет он называл мамой вырастившую его тетю. Когда взрослые рассказали ему все, он не смог больше назвать тетю мамой, хотя очень любит ее и благодарен за все, что она для него сделала.
Рустама нашли с помощью кинологов и обученных собак. Потом долго не решались вытащить, боясь, что на Рустама обрушится нависшая сверху бетонная плита и раздавит его. Из-под завалов Рустама доставали долго, около 40 минут.
– Все время с момента обрушения до того, как меня вытащили и донесли до скорой помощи, я находился в сознании и хорошо все помню. Потом меня ввели в кому, и я пришел в себя через семь дней уже в Москве в госпитале имени Бурденко. Очнулся уже без обеих ног, перенеся множество операций, в тяжелом состоянии, но живой.
Через боль – к людям
Мыслей, что уж лучше бы он умер, чем остаться вот так, без ног в молодом возрасте, у Рустама не возникало ни на мгновение.
– Как я мог так подумать, зная, сколько людей погибло, а я выжил. Жаловаться, что жив, было бы грехом! Двадцать четыре человека лежат под землей, а я сегодня, слава Богу, живу. У меня своя семья, ребенок, любимая работа, я вижу свет. Мне дали второй шанс, и как можно быть этим недовольным?!
Рустам был самым тяжелым среди выживших и сразу не понял, насколько сложно его состояние. Думал, вот полежит в госпитале немного – и домой. «Немного» продлилось одиннадцать месяцев, были десятки операций, непростая реабилитация. Надо было учиться жить без ног.
– Физические моменты преодолевать было не так сложно, – говорит Рустам. – Самое трудное – это принять себя нового. Я понимал, что в моей жизни будет много ограничений. В госпитале очень узкий круг людей, которые меня видели, и я к ним привык, не стеснялся их. Но стоило мне выйти за пределы больницы… Я боялся чужого мнения, чужого взгляда, боялся, что меня будут жалеть, будут тыкать в меня пальцем, говоря, что вот, бедненький калека, без ног… Даже на ноги встать было намного легче, чем себя принять. На это ушло примерно год.
Первое время, уже дома, Рустам не желал появляться на людях в инвалидной коляске – все время ходил на протезах. Физически это было очень тяжело, и ему все-таки пришлось переломить себя, сесть на коляску. Рустам понял, что он сам ограничивает себя, лишний раз не выходя из дома к людям.
Теперь Рустам признается, что чужие взгляды, даже самые нетактичные, ему безразличны. Главное, что о нем думают его близкие, знающие, какой он на самом деле.
Тем более чаще он встречается с уважением окружающих. Рустам ведет блог в инстаграме , где рассказывает о своей жизни, успехах, достижениях. В общественных местах – например, в торговых центрах – к нему постоянно подходят за автографом.
Здесь нужно быть волевым человеком
От работы, на которую Рустам планировал выйти после армии, пришлось отказаться. Другие организации, куда он посылал резюме, отвечали отказом. Тогда он решил заняться профессиональным спортом. Эту идею еще в госпитале подал лечащий врач Рустама, рассказав про следж-хоккей (от англ. sledge hockey – хоккей на санях).
На первых тренировках и сборах было тяжело, ведь прошло совсем немного времени после выписки. Но Рустам упорно тренировался, и вскоре его официально включили в команду, он подписал контракт. Первые победы и первые медали не заставили себя ждать.
Рустам часто уезжает на сборы и потому, когда он дома, старается больше времени уделять семье. Но и дома нужно тренироваться – профессиональный спорт требует постоянного напряжения. На сборах же занятия проходят целый день – две тренировки на льду, две – в тренажерном.
– Перед нами ставят серьезные задачи. В этом виде спорта нужно быть не только физически сильным, но и морально крепким человеком. Не все выдерживают нагрузки, которые нам дают. Спортом я не только зарабатываю деньги, обеспечиваю семью, хотя это очень важно. Спорт – важная часть моей жизни, так же, как и моя семья.
Рустам играет за химкинский следж-хоккейный клуб «Феникс», представляющий Московскую область, и участвует в международных соревнованиях. В 2017 году он вместе с командой выиграл золото международного турнира в польском Эльблонге, а в феврале 2018 года занял первое место на европейских параспортивных играх в шведском Мальме. На всероссийских играх, которые провели в 2018 году для спортсменов, которых не допустили на Паралимпиаду, его команда завоевала серебро.
Конечно, Рустам водит машину – ручное управление заказывали из Москвы и ставили его в новую машину уже на месте, в Уфе.
Рустам не выносит слово «инвалид» по отношению к себе и всячески подчеркивает – он не инвалид, он – здоровый, полный сил мужчина, отвечающий за себя и за свою семью.
На вопрос, помогает ли ему сопровождающий для передвижения, скажем, по городу, Рустам отвечает вопросом:
– Мне-то зачем? Услугами сопровождающих должны пользоваться действительные инвалиды – немощные. Я – полноценный человек и не нуждаюсь, чтобы кто-то помогал мне в этой жизни только потому, что у меня нет ног. Я всего буду добиваться сам, я сам строю свою жизнь.
С самого начала, когда я только приспосабливался к новой жизни, все старался делать самостоятельно. Да, мне все время помогали, на что я очень злился и просто требовал, кричал, что этого делать не надо. Я понимал, что в моей жизни не всегда будет поддержка. Ведь все равно настанет такой момент, когда я окажусь где-то один и рядом не будет помогающих. Что тогда делать? Нужно приспосабливаться к жизни, нужно быть самостоятельным, несмотря ни на что. Я очень доволен, что у меня это получилось.
Подарок на все праздники вперед
Множество операций, лекарств, в том числе сильнейших антибиотиков – Рустам боялся, что все это могло повлиять на репродуктивные способности, тем более первое время с ребенком не получалось. Он уже собрался сообщить супруге, что будет обследоваться…
В тот момент к нему подошла жена со словами:
– У меня для тебя есть подарок. Это тебе на день рождения и на все, все праздники вперед. – И протянула коробочку, перевязанную ленточками. В ней – пинетки и тест с двумя полосками.
– Это было невероятно, – вспоминает Рустам. – Я хотел плакать от счастья и не мог поверить в него. Вы даже не представляете, как я был рад!
Рустам мечтал, чтобы первым ребенком была девочка. Даже там, под завалами, прощаясь с жизнью, он жалел, что не сможет стать отцом, Индира не родит ему дочку. И вот – родилась София. Первый месяц Рустам даже боялся брать девочку на руки – она такая маленькая, хрупкая.
Сейчас, конечно, он делает для дочки все то же, что и мама: может сменить подгузник, покормить, поиграть, уложить спать. Особенно если Индира куда-то уходит.
Все домашние обязанности супруги выполняют вместе – Рустам может и полы помыть, и посуду, и убраться.
– Да в городской квартире вообще делать нечего, чувствую себя в замкнутом пространстве, как в тюрьме! – признается Рустам. Он вырос у тети в деревне, привык к физической работе, к простору.
Когда Рустам учился в школе, он разводил кроликов – у него было их около семидесяти пяти. Летом косил для них траву, а зимой мог иногда «позаимствовать» сено из соседней фермы. Пока однажды его не поймали с поличным. Потом пришлось стоять и краснеть, слушая, как его отчитывает председатель колхоза, директор школы, завуч, начальник роно. Дома еще от тети досталось.
Именно тетя привила Рустаму стремление быть всегда самостоятельным. И трудолюбие, причем именно любовь к тяжелой деревенской работе.
А в городской квартире – какая работа: ни воды натаскать, ни огород вспахать, ни дров наколоть.
Так что в ближайших планах Рустама – строительство собственного дома. Благоустроенного, конечно, но в частном доме, даже если он современный, всегда найдется что сделать.
Еще в планах – рождение в будущем сестрички или братика для Софии.
Цели в профессии – участие в Пекинской паралимпиаде в 2022 году.
Среди увлечений Рустама еще и прыжки с парашютом.
– Еще один урок всем нытикам. Что бы с тобой ни случилось, ты должен стремиться реализовать свои мечты. Я мечтал прыгать с парашютом, потому и пошел именно в воздушно-десантные войска. Но впервые прыгнул уже после армии, без обеих ног.
Это еще доказательство, что ограничения в жизни мы создаем себе сами, а на самом деле можно жить очень широко, без границ. Поэтому я буду стараться ломать все стереотипы о таких людях, как я. Ведь мы можем намного больше, чем некоторые люди с руками-ногами, мы намного сильнее, и это доказывает далеко не только мой пример.
